Я напряг память, уже свою, извлек воспоминания об этих несчастных детях. Да, были такие Угличевы, в детстве мы со Светкой дрались. Она старше меня на два года, ее брили налысо, вот я и подумал, что это пацан. А когда сцепились, поздно было.
Сашку я вообще не помню, видимо, он в интернате с первого класса. Жаль, что бич сагрился, была надежда, что закодируется, пить бросит, человеком станет.
Через десять минут мы пришли к нашему дому. Квартира, которая нас интересовала, находилась в другом подъезде, на третьем этаже.
— После таких дебилов идти не хочется, — пожаловался Боря, запрокинув голову.
— Тут женщина, — обнадежил его я. — Судя по голосу, нормальная.
Боря шумно выдохнул, и мы начали подниматься: я впереди, Боря чуть позади. В нашем относительно новом приличном доме алкашей и бичей было мало — видимо, им нужно созреть, настояться, а тут они еще не успели.
Нам открыла полная женщина лет шестидесяти, крашеная в красно-рыжий, высокая и мощная, с квадратным подбородком.
— Вы к кому? — спросила она, прищурившись.
— Квартиру смотреть, — ответил я и, поскольку в нашем селе все друг друга более-менее знают, добавил: — Мы тут в соседнем подъезде живем, тесно стало, вот и…
— Это хорошо, что рядом живете, — сказала женщина и представилась: — Алла Николаевна. То-то смотрю, лица знакомые, особенно ты. — Она ткнула в Борю пальцем с длинным алым ногтем.
Странно, что я не помню такую яркую особу. Видимо, она тут не живет.
— А вы не местная? — спросил я.
— На Ленина живу. В городе, — ответила она и посторонилась. — Смотреть будете вы или родители?
— Родители на работе, — соврал я. — Потому мы.
— Ну проходите.
Женщина подождала, пока мы разуемся и снимем верхнюю одежду, распахнула дверь в зал.
— Кровать полноценная, хорошая. Мебель чешская. Телевизор, уж простите, я заберу. Обои смотрите, какие красивые! Недавно клеила. Там еще спальня. Вот она. — Тетка услужливо распахнула перед нами дверь. — И выход на балкон, кстати, застекленный. Вот.
Наш балкон выходил на дорогу, этот — на гору.
— Нравится? — заискивающе спросила Алла.
— Неплохо, — сказал я. — Последняя цена?
Тетка сразу стала чернее тучи.
— А какая она может быть за такую квартиру? Чистая, туалет, кухня, даже телефон! Живи и радуйся!
— Так деревня, — попытался торговаться я. — В городе цены и то ниже.
Алла Николаевна, тряхнув брылами, выдала убийственный аргумент:
— Ну вы же ищете в Николаевке⁈ Много посмотрели? И?
— Одну квартиру, — честно признался я. — Не впечатлила.
Она воздела перст.
— Вот именно! У меня уникальная квартира! Летом сдается отдыхающим, но надоело. Думайте, молодые люди! Нечего мое время отнимать, я быстро ее сдам. Так что до свидания.
Широким бюстом она начала оттеснять нас к выходу, мгновенно потеряв интерес.
В будущем почти все квартиры сдаются агентами. Нужно им заплатить половину стоимости, оставить залог, равный аренде. То есть, хоть квартира дороже всего остального, что предлагалось, сумма не казалась мне фантастической. Но вдруг подвернется что-то поинтереснее?
Мы принялись надевать верхнюю одежду. Хорошая квартира, можно брать. Мы с Борей в одной комнате, Наташка во второй. С нее десятка, с меня все остальное. Но мы мало что посмотрели, нельзя вот так просто отдать кругленькую сумму, тем более цена выше среднего по больнице чуть ли не вдвое. Зато есть телефон, это дорогого стоит.
— Мы перезвоним, — попрощался я с Аллой.
Она хмыкнула и съязвила:
— Не сомневалась, что ответ будет таким. До свидания.
Перед моим носом хлопнула дверь. Спустившись на этаж, Боря сказал:
— Какая же мерзкая бабка! Только поэтому я бы не снял у нее квартиру. Красная ядовитая жаба! — Боря надул щеки, как брачующийся самец лягушки, и издал звук, напоминающий жабье кваканье.
— Точно, — сказал я, улыбнувшись.
Боря еще поквакал и залился хохотом.
— Надо подальше от Квазипупа искать. А то задолбает, контролировать будет.
— Мы ему ключ не дадим, не боись!
Дома нас ждала Наташка. Вскочила навстречу и одним своим видом спросила: «Ну что? Ну как?» Мама суетилась на кухне, из-за закрытой двери доносилось чавканье отчима и его прерывающийся голос. Судя по интонации, что-то его очень сильно возмутило. Сегодня он катался по селам, продавал масло и что-то еще, мог и влипнуть.
— Две хаты посмотрели, — прошептал я, поставив на стол пакеты с продуктами. — Одна прям в нашем доме, но дорого и хозяйка жаба, вторая — бомжатник.