— Хорошо, про этот раз вопрос снимается. Когда они еще не слушались и в чем? Они плохо учатся? Нарушают закон? Употребляют? Шумят? Портят имущество? Не помогают по хозяйству?
Окажись на месте мамы отец, он бы выкрутился и все так перевернул, что мы сильно виноваты во всем просто потому, что виноваты. У мамы же не хватало изворотливости и смекалки. Она покрылась красными пятнами и забормотала:
— Понимаете, мы все живем под одной крышей. Василий… отчим… очень педантичный человек, а Боря…
— Свинья, — буркнул Боря и насупился.
— Боря рассеянный. Василий пытается приучить его к порядку, а Боря с ним ругается.
— А почему бы ему просто не оставить в покое детей? — не выдержала тетя Лора и сразу же виновато смолкла.
Что она подумала, я догадывался: «Это как инвазивный вид. Пришли кошки и сожрали всех киви в Австралии, рапаны сожрали мидий, белые истребили индейцев просто потому, что сильнее, а по сути, они захватили чужое. Так и Василий пришел на все готовенькое и наводит свои порядки».
Но у тети Лоры мозг был, и она понимала, что люди попроще предпочитают факты отрицать или подгонять под свое видение ситуации. Что выгоднее и симпатичнее, то и истина.
Мама сразу же принялась оправдывать отчима:
— Ну, он же нас обеспечивает! Старается, все у него по полочкам, все в порядке. Разве это плохо — когда вещи лежат на местах?
— Меня Пашка обеспечивает, — огрызнулся Боря, я тихонько толкнул его под столом, и он замолчал.
— Только места у нас в квартире нет, — заговорила Наташка. — Некуда все класть, и получается срач. И спрятаться негде, все комнаты проходные. Куда бы ни пошел — натыкаешься на отчима, он присаживается на уши и начинает пилить.
— Люди все разные, — задумчиво проговорил я, стараясь заманить маму в логический лабиринт, откуда выход только туда, куда мне надо. — Василий не может иначе.
— Именно! — воскликнула мама. — Именно так, Паша! Все правильно.
— Другим человеком отчим не станет, ты любишь его, он любит тебя, это же счастье! Я очень рад, что с тобой рядом мужчина, который тебя ценит.
Я говорил и видел, как она расцветает — словно ребенок, которого хвалят.
— Нам очень не хотелось бы стоять на пути твоего счастья, — закончил я, глядя на напряженного Каретникова, который не понимал, куда я клоню.
Я специально взял паузу. Мама смотрела на меня с надеждой, уверенная, что я знаю выход. Что ж, не буду ее разочаровывать.
— Но ведь и Боря другим не станет. Он у себя дома, а тут вдруг дом перестал быть местом, где он чувствует себя в безопасности. Отчим его преследует и клюет, он, естественно, бунтует. Отчим другим не станет, Боря тоже не станет другим, а значит, единственный выход какой? Растащить их по углам.
— Боря должен уступить!
Как всегда, мама поняла все неправильно.
— Ага, и так пять лет подряд, — проворчал Борис и замолчал.
Леонид Эдуардович захотел возразить, но я его опередил:
— И все эти пять лет он будет чувствовать себя обиженным и несчастным. Это должно работать в обе стороны. Ты же не хочешь, чтобы твой сын был несчастным? А Василий уступать не будет, будет только давить.
В маминых глазах заблестели слезы, и я поспешил подвести ее к сути:
— Конечно нет. Но выход все-таки есть. Растащить по углам в нашей квартире не получится, она очень маленькая и все комнаты смежные. Ты понимаешь, что если так продолжится, то несчастными будут все: и Василий, которому надоест нервотрепка, и Боря, и ты. Так что лучше нам пожить в другом месте.
— Как это — в другом месте? — воскликнула она.
— В Николаевке, у пожилой хорошей женщины, которая за нами присмотрит. Будем ходить друг к другу в гости. Мы — к тебе, ты — к нам, готовить нам еду. Зарабатываю я неплохо, скоро будет еще больше. За Борей присмотрю, Наташа… Она вообще в Москву поступать скоро поедет, взрослая девушка уже.
Вместо того, чтобы возразить или согласиться, мама уронила голову на руки, сложенные на столе, и разрыдалась. Каретников всплеснул руками.
Так всегда. Когда кончаются аргументы, в ход идет тяжелая артиллерия — рёв, который должен включить у окружающих чувство вины.
Тётя Лора побежала наливать ей воду. У Бори задрожали губы, и он обнял мать, приговаривая:
— Мы все равно тебя любим. Просто очень мало места. Ма, так правда лучше. Обещаю хорошо учиться и не гулять допоздна!
Манипуляция сработала. Не будь меня рядом, Боря покаялся бы, что довел мать, и вернулся бы домой.
Хлебнув воды, мама прошептала:
— Вы же мои дети, мои маленькие дети, как вы там одни?
Наташка не удержалась и прошипела:
— Прекрасно! Никто не будет вещи об… — Я толкнул ее ногой под столом, и она обиженно смолкла.