Папаша не съехал из комнаты Анны — видимо, твердо уверен, что супруга его простит. Надеюсь, он не успел там прописаться, иначе с изгнанием будут сложности.
Для нас жилья в Николаевке не нашлось, кроме квартиры Красной Жабы. Нас кто-то будто заколдовал. При просмотре вариантов оказывалось, что или хозяева нас обманывали с телефоном: он есть, но у соседей снизу, он есть, но в будущем. Либо они не хотели иметь дел с подростками (хоть Каналью зови, чтобы сыграл отца!), или «уютная квартира» оказывалась убитой и вонючей.
Ну и главная паскудная новость: Наташка застыла в неизвестности. Женские дела у нее так и не начались, а гинекологи и тесты не дают стопроцентный результат на столь ранних сроках. Слышал, кровь сдают, но надо пойти к гинекологу за направлением, а Наташка там никогда не была, и у нее начиналась истерика при одной мысли об этом. Да что там, она не смогла зайти в аптеку и спросить, есть ли тест на беременность. А что люди подумают? Что проститутка, естественно.
Да и есть ли сейчас те тесты с двумя полосками, а если есть, где их достать? Придется самому покупать, хоть тоже приятного мало.
Что касается тошноты по утрам и недомогания — ничего этого не было, сестра носилась, как молодая кобылица. Только бледнела и худела от переживаний. Похудела так, что и пятидесяти килограммов в ней, наверное, не осталось.
Жаль, конечно, что ее выбор таков. Я мог бы здорово помочь ей и ребенку, и рожать бы она поехала в Москву в платную клинику, или в областной центр на худой конец, и в школе я договорился бы, чтобы она сдала экзамены экстерном или как-то так, чтобы поменьше пересекаться с одноклассниками, раз уж ей так важно их мнение.
Дело не в том, что она может потом не родить, это совсем не факт с возможностями современной медицины, а в том, что человеческая жизнь бесценна. Если от одного слова меняется мир, то с появлением нового человека разбегаются не просто круги по воде — начинается настоящее цунами.
Только есть одно условие: решение должно быть Наташиным, а не навязанным мной или кем-то еще.
Итак, дело стремное. Я покосился на аптеку. Мне предстояло страшное испытание — купить презервативы… Нет, хуже — тест на беременность. Можно ли их сейчас достать, я понятия не имел.
От жены я-взрослый слышал, что раньше недельной задержки их покупать бессмысленно, достоверный результат они выдают со второй недели — и это в будущем! Но и дальше смотреть, как изводится сестра, не было сил.
Потому, краснея, бледнея и обливаясь потом, я пристроился в конец очереди за стариком с тростью. Так, я буду пятым. Что ж… За мной встала полная женщина строгого вида.
На кассе была старушка, которая о чем-то расспрашивала аптекаршу, кудрявую рыжую женщину со скошенным подбородком и шеей, похожей на пеликаний зоб, та ей нехотя отвечала. Получив ответ, старушка спрашивала, и спрашивала, и спрашивала, будто бы она и не собиралась ничего покупать, а очередь росла и росла.
Я смотрел на старушку и не мог понять, зачем она это делает. Ей не с кем поговорить? Она нарочно злит аптекаршу, или у нее деменция? Неужели и я в старости таким стану?
Или просто, осознавая, что у нее осталось мало времени, она ворует наше? Какой же страшный он, пока еще далекий мир старческой немощи!
Тетка сзади меня гаркнула:
— Гражданочка, не задерживайте очередь!
Старушка ее не слышала и продолжала расспросы. Наконец аптекарша не выдержала, прямо спросила, будет ли та что-то покупать, не дождалась ответа, отмахнулась от нее и обратилась к мужчине средних лет:
— Вам чего?
Старушка с обиженным видом на него посмотрела, вздернула подбородок и гордо зашагала прочь. Ясно, не бедная бабушка с Альцгеймером, а зловредная Шапокляк.
Простоял я минут десять, а когда пришла моя очередь, покраснел и впал в ступор. Аптекарша пристально на меня посмотрела и спросила вкрадчивым шепотом:
— Презервативы?
Я мотнул головой и сказал вполне бодро:
— Тест на беременность.
Вся очередь грянула смехом. Я покраснел, с трудом подавляя желание бежать от позора. Сзади какой-то мужчина сказал:
— Вот что бывает, если стесняться покупать презервативы!
Второй взрыв хохота. О, какой же стыд, какой стыд… Они, наверное, дома будут это рассказывать как анекдот… И вдруг взяла злость, я обернулся и сказал:
— Чего смеетесь? Я себе, что ли, его покупаю⁈ Взрослые люди, называется.
Все сразу смолкли, и я понял, что перестал быть посмешищем. Посерьезневшая аптекарша, смахнула слезу и сказала:
— Извини, парень. И спасибо за разрядку, такой трудный день! Тестов таких у меня нет, к сожалению.
Молодой женский голос сказал:
— Они в ларьках продаются, их из Германии возят. Называются «Фрау тест».
Говорила молодая блондинка в высоких сапогах, мини-юбке, и с начесом. «Проститутка», — прошипела сзади какая-то женщина.
— Спасибо, — поблагодарил ее я, обернувшись, и попросил аптекаршу: — Дайте, пожалуйста, витамины для подростков и капли от нервов.
— Из витаминов есть «Ревит», аскорбинка, никотиновая кислота и фолиевая — очень полезна беременным. Капли: валерьянка, пустырник, корвалол.
Я забрал «Ревит» — кормить гоп-команду, и успокоительное для Наташки. Витамины для подростков — ха! Это что-то из будущего.
Затем я побежал рыскать по ларькам, где торговали всем. Наверное, и ядерный реактор можно у них найти. «Фрау тест» нашелся в пятом ларьке и стоил аж три тысячи триста. Мелочи для меня, но серьезные траты для современной женщины.
Стремное дело закончилось. Теперь — ответственное. Мне предстояло забрать Лялину из больницы. Красиво забрать, мы с Ликой долго это обсуждали и расписали роли. Я дал денег, и Лика должна была купить конверт для новорожденной, пеленки, бутылочку, что-то еще, девчонки лучше в этом разбираются, и, если найдет — букет цветов. Она говорила, что женщине очень важно в такой момент чувствовать заботу.
Она ждала меня на автобусной остановке возле рынка. Теперь моя задача — найти такси, желательно иномарку или «Волгу».
Боря и Наташка ждали нас возле роддома, там же находилась мать Лялиной, приехавшая из далекого Омска. Эту женщину я не знал, Лика сказала, что ее зовут Вероника Игоревна. Но ничего, не потеряемся, Лика-то будет со мной. Мои брат и сестра ехать к Лялиным в общагу не собирались, просто хотели посмотреть на младенца. Да и я не собирался. Пусть садятся на такси втроем: бабушка, мать и сестра — и празднуют в кругу семьи.
Единственное, что меня напрягало — Наташка. Не стоило ей видеть счастливых мам с детьми. Еще вчера попытался ее убедить, чтобы не ехала, но она была непреклонна.
Такси стояли неподалеку, выстроившись в рядок: «копейки», «Москвичи», две «Волги» — одна белая, вторая черная. Я подошел к водителям, играющим в домино на капоте черной, и сказал:
— Здравствуйте.
Таксисты разом повернулись ко мне, у всех на лице было написано: «Шел бы ты мимо, мальчик, не отвлекал дядь от важных дел».
— Мне нужна машина, «Волга», чтобы привезти женщину из роддома в Верхнюю Николаевку. Возможно, возле роддома придется подождать. Сколько это будет стоить?
Самый длинный и тонкий водитель сказал:
— Мы работаем по очереди. Сейчас моя очередь, но у меня «Жигули».
— Хочется порадовать даму, забрать ее на «Волге», — объяснил я. — Они с мужем расходятся, представляете? Хочется сделать ей приятное.
— Ладно тебе, — примирительно проговорил светловолосый толстячок, похлопав по руке тонкого, — я очередь пропущу. Видишь — надо человеку. — Он обратился ко мне: — Две тысячи нормально будет? Только чтобы не оказалось, что надо ездить по городу туда-сюда, а потом два часа ждать. Предупреждаю сразу, что если так, то еще две тысячи.
— Не надо много ездить, — мотнул головой я. — Сейчас девочку с подарками заберем, она тут недалеко, возле рынка на остановке, и погнали. За час, думаю, управимся, проехать-то надо десять километров всего.