Второй пришла мысль о том, что гостье нужна мама, а значит, это может быть супруга ее воздыхателя. Для нас она угрозы не представляет, но все равно приятного мало.
Ну и иногда банан — это просто банан: человеку нужна помощь, а единственная медсестра в округе — мама.
— Нам запрещено открывать незнакомым, — сказал я, все еще глядя в глазок. — Что ей передать?
— Женщина, вам плохо? — донесся сперва голос соседской бабки, которая за всеми шпионила, а потом мелькнула и она сама, склонилась над гостьей, исчезнув из поля зрения. — Эй, вам плохо? «Скорую» вызвать?
За дверью завозились.
— Спасибо, нет, — ответила гостья голосом ровным и злым, вовсе не как у умирающей, поднялась, и ее голова закрыла глазок.
— Ольга Мартынова ведь тут живет? — спросила она.
— Тут, но сейчас она на работе, наверное. Там дети, — ответила старуха и вкрадчиво поинтересовалась: — А зачем она вам? Ой, вижу, вам нехорошо, может, посидите у меня? Вам в таком состоянии на улицу нельзя.
Незваная гостья кивнула — кудри на ее голове качнулись. Хлопнула соседская дверь. Мы с Борей переглянулись.
— Придуривалась? — спросил Борис. — Но зачем?
— Похоже, у мамы будут неприятности. Это жена ее возлюбленного. Ну, с большой вероятностью это так.
— Ей не плохо? — повторил вопрос Боря другими словами.
— Разве что морально. Она уверена, что мама здесь, и хочет так ее выманить. Сейчас у бабки все про нас расспросит, распустит сплетни.
— Вот сука, — прошипел Боря. — Надо маму предупредить.
— Это как посмотреть. Предупредить, конечно, надо. Но если дама поставила цель встретиться с ней, она ее достигнет не сегодня так завтра.
— И что будет? — В голосе брата проскользнул страх.
— Может, драка, может, просто поугрожает… — Я задумался.
Скорее всего, драки не избежать. Потому что явиться к сопернице домой и выяснять отношения — это совсем себя не уважать, умная женщина так не поступит даже в порыве отчаяния. На что она рассчитывает? Проучить соперницу, за патлы потаскать? Так ведь подсудное дело.
Воззвать к совести? Так без толку: в любви и на войне все средства хороши. Влюбленный никогда не откажется от своего, как он думает, счастья.
Только то, что гостья готова учинить разборку на глазах у детей, пусть и чужих, уже говорит то, что она в неадеквате.
Гадать бессмысленно. Надо ждать и действовать по ситуации. Ясно только одно: если жена узнала про любовницу, то скоро начнет бушевать море страстей, и тут пятьдесят на пятьдесят: или мама будет плакать, или эта женщина. Есть маленькая вероятность, что товарищ продолжит вешать лапшу на уши обеим, и несчастными будут все.
Из прихожей мы так и не ушли.
— Еще мама все не идет, — прошептал Боря. — Что делать будем? Дежурить? — Он кивнул на дверь.
— Придется. Надо знать, караулит ли ее эта женщина.
— Угу. Тогда я тут, буду ждать, когда хлопнет дверь, — сказал Боря. — А ты из окна смотри, когда мама появится. Интересно, эта знает, как она выглядит?
— Не факт, — ответил я, отправился на кухню высматривать маму из окна, но вспомнил, что мы его утеплили пленкой, переместился на балкон, где обзор был получше.
Смеркалось, ветер свистел в щелях деревянных оконных рам, качал тополя, гнал по земле поземку. Когда же это кончится? Норд-ост длился, длился, и длился, и казалось, что он с нами если не навечно, то точно до весны.
Вскоре стемнело, а поскольку фонари не горели, было сложно сказать, кто идет по дороге.
Проехал ЛиАЗ, белый, он слился с фоном, и казалось, проплыла лишь красная полоса. Скрипнули тормоза на остановке, выпустив партию людей. Я всмотрелся в силуэты и узнал один… Наташкин. Кутаясь в куртку, сестра спешила в тепло. Видимо, квартира Андрея пострадала, и он отправил подругу домой.
Наверное, только Наташка рада похолоданию — наконец можно пощеголять модными сапогами. Правда, они рассчитаны на нашу обычную зиму, сейчас в них холодно… Наташка поскользнулась, всплеснула руками, но устояла.
Мама не приехала. Похоже, пошла на свидание, а нам или не смогла сообщить, или в порыве чувств забыла, что у нас есть телефон.
— Натка идет, — отчитался я. — Мамы нет.
— Эта тоже не вышла пока, — выглянув в спальню, полушепотом сказал Боря. — Сговорились они там с Ягой, что ли?
Его взгляд упал на стол, брат встрепенулся, кинулся собирать разбросанные бумаги и прятать. Точно голых баб рисует. Спохватившись, он вернулся на пост, и в квартиру вошла Наташка, впустив холод из подъезда.