Поскольку люди узнали, что на акциях можно заработать, спрос возрос, и открыли еще одно окошко. Туда, к печальной молодой кассирше, я и стал в очередь. Простоял пару минут, сунул в окошко акции, получил солидный пресс денег. Он был таким внушительным, что захотелось спрятать его в рюкзак и побыстрее уйти. Но я пересилил страх и, не отходя от кассы, торопливо принялся пересчитывать сдачу. Перебирая купюры и глядя на перекошенное и злое лицо кассирши, я понял, что меня обсчитали.
Все так же держа деньги на виду, я достал калькулятор, перемножил цифры и озвучил:
— Тут не хватает тысячи шестьсот.
Желающие купить акции загудели за моей спиной.
— Не может такого быть! — огрызнулась кассирша. — Ты сам спрятал деньги.
— Ничего он не прятал, — пробасил из-за моей спины пожилой мужчина. — Я за ним наблюдал.
— А вы вообще в доле! — не сдавалась кассирша. — Вот и покрываешь его.
Ее напарница, которая меня знала, посмотрела на нее, на меня и строгим тоном сказала:
— Анна, пересчитайте хорошенько. Это наш постоянный клиент.
— Да вот вам крест! Я хорошо считаю! — Лицо воровки стало обиженным — как же хорошо играет, зараза.
— Бессовестная! — прокричала старушка. — Ивановну так же обманули, тут же! Граждане! Будьте бдительны.
— Анна, этот парень — не мошенник, — настаивала моя знакомая. — Пересчитайте.
— Я в книге жалоб на вас напишу! — не унималась старушка. — Где книга жалоб? Дайте мне ее!
— Пересчитайте, — примирительно проговорил я и протянул в окошко пресс, злясь на то, что из-за кассирши я засветил круглую сумму.
Кассиршу стоило наказать, но сейчас ввязываться в скандал было нельзя.
Раздувая ноздри, девушка пересчитала деньги, округлила глаза, сделала несчастное лицо и принялась извиняться дрожащим голосом, отсчитывая недостающее.
В этот раз все было правильно, а я напоследок сказал:
— Анна, попробуйте себя в театре, у вас отличные актерские данные.
— Где книга жалоб? — продолжала разоряться старушка, когда я уже выходил.
К остановке я шел быстрым шагом, косясь по сторонам. Вроде никто за мной не следил. Чтобы в этом окончательно убедиться, я завернул в рыбный магазин, имеющий два выхода на разные улицы, походил там и вышел со стороны дороги. И опять никого подозрительного не заметил. Можно спокойно ехать.
На всякий случай я прошел свою остановку и сел в полупустой автобус лишь на следующей.
К Каналье я приехал одновременно с бабушкой. Поговорил с ней про отчима, отдал деньги. Потом из ямы вылез Каналья, они закурили, рассчитались, и бабушка на белой «копейке» укатила на вокзал.
— Олег уверяет, что он мастер кунг-фу высочайшего класса и хочет вести секцию, — сказал Каналья. — Вы ж без тренера занимаетесь? Может, пригласишь его?
Увидев меня, Олег устремился выбежал из города, протягивая широкую ладонь.
— Павел! Привет! Лёша сказал тебе, что я на Тибете практиковался?
— Не успел. — Под его натиском я невольно отступил назад.
— Тренер нужен? — вызвался он. — Всего тысяча за занятие, чисто на проезд. А мне это для души надо. Завтра у меня выходной. Куда приходить?
Я пораскинул мозгами. Тренер нам, конечно, нужен. Так почему бы не проверить Олега? Вдруг он и правда хорош? Сейчас он весь был в масле и пыли, и кувыркаться с ним, проверять навыки, не хотелось.
— Так куда приходить? — От нетерпения он перебирал ногами.
Я назвал адрес Илюхиного дома — на базе посмотрим, тащить в спортзал непроверенного человека было непредусмотрительно.
— Отлично! — Олег улыбнулся, и я заметил, что у него недостает переднего зуба и впервые обратил внимание на мелкие белые шрамы на коже.
В семь вечера я стал счастливым обладателем еще десяти акций винзавода — спасибо отчиму. Итого их у меня сорок две! Это, конечно, не контрольный пакет, но — сорок две сотки земли. Пожалуй, теперь к долгосрочным вложениям стоит переходить, только когда закончу с насущным.
А в планах у меня — дом, сеть мастерских и бартер. И это только начало.
Глава 24
Откуда дровишки?
17. 12. 1993, пятница
Сегодня Борин день рождения, ему исполняется четырнадцать лет, и он самый старший в своем седьмом классе, потому что в школу пошел почти с восьми лет. У него начал ломаться голос и расти пушок над губой. Медленно, но верно мой младший братик превращается в мужчину.