— Саныч! — услышала я смутно знакомый голос, — Саныч, да постой же ты!
Я резко остановилась, так, что обладательница смутно знакомого голоса налетела на меня и громко ойкнула.
— Зачем же так неожиданно! — возмутилась она.
— Дианка?! — недоверчиво разглядывая стоящую передо мной особу, пробормотала я.
Дианка была моей самой лучшей подругой, дружба наша началась еще в школе, но неожиданно оборвалась после моего переезда в Питер. Хотя и за год до этого наше общение особой теплотой похвастаться не могло. Понятия не имею, почему так вышло и что привело к потере нашей связи: мне казалось, мы всегда понимали друг друга с полуслова и дружить будем до самой старости, но как говорится, не сложилось. Наша дружба просто не прошла через тяжелые времена. Теперь она мать-одиночка, родила год назад, и прямо перед этим ее бросил благоверный. Это мне наша приятельница по секрету рассказала, сама Дианка поднять трубку не пожелала. Максим утверждает, что все это ревность, вроде как я заполучила себе классного мужа и бросила подругу на произвол судьбы, но как по мне – это чушь собачья. К тому же, муж у меня иногда бывает самовлюбленным козлом и сказать может что угодно, и иногда – просто для поддержания своего гордого звания. Лично я бы за подругу радовалась, уверена, она за меня тоже. Тут дело в чем-то другом… точнее, в другой. Во мне. Это единственный приемлемый вариант. Прямо перед моим переездом я мало походила на нормального человека, со мной было очень трудно разговаривать. Я выдумала себе несуществующую трагедию и все мое существование проходило за стенами самосожаления. Жалкое зрелище. Тогда я и растеряла большую часть своих друзей, а потом и вовсе сбежала из города.
Так или иначе, судя по ее сияющей физиономии, она мне более чем рада. И выглядела она, кстати сказать, просто прекрасно. Уж точно куда лучше чем я, со своими красными патлами и в джинсах, которые ношу практически десятилетие. Дианка оказалась все такой же худой, темные волосы как всегда стригла до плеч. Оделась в цветастое платье, к ним она всегда питала особую слабость, как и к внушительным каблукам. Похоже, некоторые вещи неизменны.
— Привет, дорогая, — она крепко меня приобняла и даже расцеловала.
— Привет, — я неуверенно сжала ее в ответ. Так странно, я думала, она меня знать не желает, а тут такой радушный прием.
— Вот мы повеселились вчера, да? Голова болит, просто жуть… и руки у меня трясутся до сих пор, ага! Кажись, я еще протрезветь не успела, что неудивительно, памятуя веселую ночку… Слушай, может, забьем на все и в буфет? — таща меня за руку через проходную, предложила она.
— Ты вчера меня видела?! — из всех вопросов я выбрала наиболее очевидный.
Она немного притормозила, оглядела меня с ног до головы и весело рассмеялась:
— Ну, Саныч, ты даешь! Я то думала, у меня дела плохи… Постой… ты же вроде кроме шампанского ничего и не пила?!
— Похоже, все-таки пила, — тяжко вздохнула я. Загадок все прибавлялось: я то была уверена, что с самолета сразу пожаловала домой, но сейчас выходило, что я как-то умудрилась выловить Дианку, уговорить ее составить мне компанию… С кем она ребенка то оставила, посреди ночи? Да уж, все больше убеждаюсь, что алкоголь – не мое. Больше в жизни не сделаю ни глотка, пусть меня хоть пытать будут, иначе куда это годится? Ведь даже не помню, что пила, и вообще, как пила. И с кем… Даже Надьку не помню, а ведь, предположительно, вечер начинала именно с ней. Налицо явные проблемы.
— Ну не знаю, мне ты казалась абсолютно трезвой, — усомнилась тем временем она, — Похоже, шампанское куда хуже той зеленой гадости, на которую меня подбили Дашка с Кристинкой. Сначала я хотела к тебе присоединиться, то есть к шампанскому, но они так настаивали… Ты же знаешь, Кристинка у нас придерживается святого правила «гулять – так гулять»!
— Они что, тоже с нами были?!
— Конечно, ты чего? Неужели их тоже забыла?! Наша шайка, все в лучших традициях…
— Кристинка же в Якутию переехала… и с кем ты ребенка оставила? — выложила-таки я наболевший вопрос. Детеныш меня очень беспокоил.
— Какого ребенка?!
— Твоего, какого же еще.
Дианка захохотала и взяла меня за руку:
— Похоже, не одна я еще не успела протрезветь. Везет, от одного шампанского – и так прет! Идем, выпьем кофе и слопаем по той классной слойке с орехами. Или по две, сегодня грех вспоминать про диеты!
Я послушно поплелась следом. Тут у меня было два варианта: либо Дианке настолько смешон мой вопрос о ребенке потому, что она все-таки далеко не мать-одиночка и муж с удовольствием отпускает ее на ночные попойки с залетными подругами, либо Машка Соколова меня жестоко обманула и Дианка вовсе не рожала. Фотографий в социальных сетях у нее не было, а как следует этим вопросом я не интересовалась, так что Машкина версия доказательств не имела. С нее станется, вполне могла и наврать мне с три короба, только чтобы понаблюдать за реакцией. В общем, я совсем уже запуталась… И голова как на грех опять разболелась…
— Может, лучше в кафе заглянем? — предложила я, недоумевая, какого черта Дианка притащила меня в наш университетский буфет. Экономит что ли? И почему мы здесь встретились с самого утра? Могли хотя бы до обеда поспать, раз уж я работу прогуляла.
В буфете же мало что поменялось, очередь уж точно меньше не стала, тут всегда отбоя от студентов не было. Все галдели, голову стянуло тугим обручем и я едва не заплакала от жалости к себе, красноволосой и с больной головой. А ведь у меня еще и нога… Дианка же, хоть и утверждала, что чувствует себя отвратительно, явно ощущала себя в своей тарелке. Она махнула мне рукой, что могло означать что угодно. Увидев, что соображаю я сегодня туго и мне нужна дополнительная помощь, она ткнула пальцем в сторону столиков:
— Я возьму нам как обычно, ты пока место поищи.
Кивнув ей с умным видом, я проводила ее взглядом: она довольно умело вклинилась в самое начало очереди, ловко задвинула локтем верзиле позади нее и с невозмутимым видом принялась разглядывать меню. Вот это я называю талантом, Дианка в этом плане ничуть не поменялась. Решив, что мне тоже стоит внести свою лепту в общее дело, то есть в этот странный завтрак в университетском буфете (надо будет спросить, что мы так к нему душой прикипели), я прошла в зал, заполненный небольшими столиками, в основном на четверых. Обычно большие компании сдвигали столы и шумно орали на весь буфет, остальные же тихо ютились по двое.
— Эй, Санька, — свистнул кто-то с самого дальнего угла.
Молодой человек рядом со мной обернулся, пятеро за столиками так же обратили внимание на крик. Само собой, их друзья так же обернулись. Распространенное имя, ничего не скажешь. Так как Санькой меня почти никто никогда не звал, я даже смотреть не стала в ту сторону, продолжала сканировать глазами помещение в поисках столика.
— Злобная! Санька! — не желал успокаиваться свистун.
В этот раз проигнорировать его я не смогла и даже сделала несколько шагов в направлении свиста. И дело не в том, что я на самом деле злобная (хотя если спросить моего мужа, он заявит, что именно такая, и обязательно добавит, что «злобная» - это еще слабо сказано). Девичья фамилия у меня была Злобина, так что на веселенькое прозвище я была обречена еще в детском саду. И я до сих пор благодарю бога, что родители не назвали меня какой-нибудь Адой… Кажется, они всерьез рассматривали такой вариант, но совесть не позволила так поиздеваться над дочерью.