— Охотно верю. Но заставили их это сделать вы. Верно?
Отрицать смысла не была, так что я кивнул.
— Мне пришлось. Они…
Красин остановил меня поднятием руки.
— Не надо. Я в курсе ситуации. Когда вы обнаружили у себя Дар? Сколько времени развивали его?
— Год назад, — соврал я.
— Хм… И добились таких успехов? Неплохо… Очень даже, — Красин взглянул на майора. — Ваш куратор уверена, что из вас может получиться толковый агент. Если направить вашу энергию в нужное русло. Что скажете, товарищ Громов? Хотите послужить Родине?
— Само собой, — ответил я.
Служил там, послужу и здесь. Почему нет? Всё равно ничего иного я в течение последних тридцати с лишним лет не делал. Да и не умел, если уж на то пошло.
— Даже не возьмёте время подумать? — спросил Красин.
— Не о чем тут думать, товарищ полковник. Я согласен.
КГБ-шник смерил меня очень внимательным и долгим взглядом. Затем кивнул и снова повернулся к Соколовой.
— Подавайте документы в академию. Посмотрим, что из вас получится, товарищ Громов.
Глава 7
Домой я возвращался уже после полуночи. Заполнив и подписав кучу бумаг, среди которых были, в основном, гарантии конфиденциальности. Читал я все бумажки внимательно, так что времени ушло на подачу документов, как это называла Соколова, немало.
— И это меня только на обучение берут? — усмехнулся я, когда майор, наконец, собрала все бланки и соединила канцелярским зажимом в стопку. — Сколько же придётся подписывать, если попаду на службу?
Девушка недоумённо сдвинула брови.
— Так ты уже попал, Громов, — сказала она, переходя вдруг на «ты». — Думаешь, особая академия КГБ — это так, поучился и передумал?
— А что, нет? — спросил я, изобразив удивление, чтобы спровоцировать куратора дать чуть больше информации.
Соколова покачала головой.
— Учёба агента — уже служба, — сказала она. — Кстати, для тебя будет особое задание. Я думаю, тебе даже понравится. Приступишь к нему параллельно с обучением, чтобы время не терять.
— Какое? — спросил я.
— Узнаешь в своё время. А сейчас держи вот это, — майор протянула мне красную пластиковую карту, на которой было написано: «Всесоюзный Ленинский Коммунистический Союз Молодёжи». — Твой комсомольский билет. Членские взносы будут списываться с твоего счёта автоматически.
Я с удивлением взял в руки карту, перевернул и увидел серийный номер, свои данные и изображение шести орденов. Когда-то у меня был почти такой же документ, только на бумаге, пахнущей клеем, типографской краской и чернилами.
— Разве не нужно сдавать экзамен и предоставлять рекомендации, чтобы вступить в комсомол? — спросил я, глядя на выданную карту.
— Нужно, — кивнула Соколова. — Но тебя приняли по упрощённой процедуре. Назовём это так. На формальности нет времени, да и ни к чему они. Всё, сейчас ты свободен. Занятие в академии начнётся послезавтра в восемь утра. На проходной просто представишься. Там тебе после идентификации выдадут пропуск. Не опаздывай, Громов. Родина ждать не любит.
— А меня точно примут? — спросил я на всякий случай. — Не нужно сдавать экзамены?
— Считай, уже приняли. И ты всё сдал. Осталось только тебя оформить. Послезавтра уже начнутся занятия.
Видимо, тоже по «упрощённой процедуре», как называет это мой куратор.
— Летом? — спросил я, слегка удивлённый тем, что на учёбу придётся выйти уже через день.
Майор усмехнулась.
— В этой академии каникул не бывает, Громов.
Не знаю, просто у меня вышло попасть в особую академию КГБ или сложно — пока не имел возможности оценить. Да и какая разница? Куда больше меня интересовало, что за задание придумали для меня. И почему не сказали сразу, в чём оно заключается. И что означает вот эта фраза — «думаю, тебе даже понравится»?
В общем, было про что подумать, пока ехал домой. К моему удивлению, общественный транспорт ходил, так что добрался я быстро и без проблем.
Не хотелось никого будить, но ключ от подъезда я так до сих пор и не сделал.
— Кто там? — раздался настороженный голос матери, когда я нажал кнопку домофона.
— Это я, Влад.
Пискнул замок, впуская меня в парадную.
Женщина ждала на площадке.
— Отпустили⁈ — воскликнула она, порывисто обняв меня, едва я вышел из лифта. — Расскажи, что было-то!
Пахло от неё корвалолом и валерьянкой. Видать, пока ждала, принимала.
— Да всё нормально, мам, — улыбнулся я. — Просто расспросили, что случилось. Бандитов арестовали. Как Оля?
— Спит. Ничего не помнит. Наверное, оно и к лучшему. Ты-то хоть расскажи, как и что! Я места себе не находила. Привезли Олечку, сказали — мол, с тобой разбираться будут, задержан ты. Ничего не объяснили толком. Тебя совсем отпустили или под подписку?