Пожимаю плечами:
— Да не сказал бы. Я просто не знал, чего бояться. Многие путешествуют по стране, и не факт, что я проживу в столице весь остаток жизни.
— А ваш отец? Неужели ничего в душе не кольнуло? Вы же, по сути, лишились близкого человека.
— Я не знаю, чем он занимался, и в чём состав его преступления. Информация засекречена. Но это же его личный выбор, правда? Он знал, чем рискует. И всё равно принял решение. Моё решение — отпустить ситуацию и жить дальше.
— Насколько мне известно, вы ещё не определились со своим будущим.
— У меня есть кое-какие планы, но я пока не буду их озвучивать.
— А что ж так? У каждого молодого человека есть мечта. Подростки мечтают полететь в космос, погрузиться на дно океана, управлять истребителем или атомоходом… К чему вы стремитесь?
— Я бы хотел побывать в запорталье. Увидеть чужие миры. Сделать так, чтобы с моей Родиной ничего не случилось. Да и просто пожить в своё удовольствие.
— Вас могут забрать в армию. В какие войска вы бы хотели попасть?
— Не задумывался об этом. Куда отправят, туда и пойду.
Разумеется, меня никуда не отправят. У меня возникло ощущение дежа вю. Куда бы ни перебралась моя неупокоенная душа, а пути-дорожки вновь приведут в КГБ.
Что касается здешней армии, то она выглядела довольно экзотически. Одни только атомоходы, бороздящие небесные просторы, чего стоят. А ведь мне встречались ещё тактические экзодоспехи, дредноуты, бронеходы… И это если забыть об элитных частях, сформированных преимущественно из менторов. Те же физики-десантники с трудом укладываются в голове. Или энергеты, испепеляющие целые укрепрайоны. Лицедеи-разведчики, ударные группы анималистов. Плюс штурмовики-новы, мало чем уступающие некоторым менторам-физикам.
— Насколько я понимаю, вы очень сознательный молодой человек, — продолжила свой допрос ведущая. — Уверена, нашим зрителям интересно, что вы думаете о текущих событиях на Ближнем Востоке.
— Типичная политика империалистов, — не задумываясь, ответил я. — Воевать чужими руками. Прямого столкновения они боятся, но хотят больше очагов напряжённости у наших границ.
— Ваше самое яркое воспоминание детства, — перешла в наступление Маша.
— Лето, проведённое на бабушкиной даче, — я вполне искренне улыбнулся. — Речка, рыбалка… И, знаете, такая тишина, спокойствие… В городе такого нет. Я был совсем мальчишкой, и за мной увязалась соседская собака…
Я продолжил плести всю эту чушь на камеру, а девушка слушала меня, развесив уши. Понятное дело, воспоминаний предшественника о бабушкиной даче у меня нет. Зато есть знание, полученное от матери. Знание о том, что эта бабушка была, и мы часто ездили к ней в гости. А ещё я применил свой Дар и выяснил, что именно знает Маша и чего не знает. Название деревни, куда я ездил, ей нашептал телепат. Речка там протекала. А то, что я сейчас вешал журналистке на уши, могло произойти с кем угодно в любой советской деревне.
Посыпались другие вопросы. О моих друзьях, увлечениях, запуске термоядерной станции в Казахстане, отношении к социальному рейтингу и отмене денег. Разговор получился весьма занимательным. Периодически команда Маши вставляла сюжеты, героями которых были мои школьные учителя и тренеры в спортивных секциях, результаты опросов по отношению граждан к тестам на лояльность, просто какие-то отбивки. Всё это лилось прямо в эфир в режиме нон-стоп. Зрители присылали вопросы по сети, тексты высвечивались на большом экране, я отвечал. Кто-то дозванивался прямо в студию, разговор вёлся по громкой связи.
А потом интервью закончилось.
Маша завершила эфир, попрощалась со зрителями и, улыбаясь, посмотрела на меня:
— Не устал?
Мы незаметно перешли на «ты».
— Вроде нет.
— Это хорошо. Готовься, ты теперь у нас звезда, Влад.
— В смысле?
— Ты же понимаешь, я на связи с телепатической поддержкой. И мне уже озвучили количество пользователей, подключившихся к стриму.
— Десять тысяч? — предположил я.
В моём мире серьёзные стримеры собирали на трансляциях по семьдесят-восемьдесят тысяч зрителей. Может, и больше, я не фанат Твича и плохо в этом разбираюсь.
— Почти сто, — улыбнулась Маша. — Телевизионная аудитория у нас гораздо больше.
— Шквал звонков! — в студию влетела женщина с короткой стрижкой. — Рейтинги идут вверх!
— Вот видишь, — Андреева расплылась в ослепительной улыбке. — Надо раскручивать эту тему. Как насчёт того, чтобы обсудить участие в ещё одном проекте? У нас на первом этаже есть уютная кафешка.