Значит, Примаков уже шестьдесят лет стоит у руля?
Сильно.
И нет никаких предпосылок для смены генсека. Страна процветает, партийная элита довольна, все отрасли укрепляются. Похоже, Евгений Максимович станет именно тем руководителем, который приведёт государство к окончательной победе коммунизма. Деньги, во всяком случае, уже превращаются в бессмысленный рудимент.
Мне сложно представить, как мыслит человек, не боящийся смерти и не умеющий спать. Человек, на полную катушку использующий ресурсы собственного мозга. Это, конечно, не бог. Но уровень интеллекта, опыта и эрудиции там должен зашкаливать.
Свернув все вкладки, я откинулся на спинку кресла.
Потёр виски.
Да уж, изучение местной истории — это как погружение в кроличью нору. Чем больше узнаёшь, тем больше видишь отличий от привычного Союза. И каких отличий! Такое и Стругацким не снилось.
— Чу! — позвал я.
Хомяк-переросток тут же материализовался на моей кровати.
— Давненько не виделись! — буркнул фамильяр. — Нет у тебя совести.
— Ой, всё! — хмыкнул я. — Если ты про энергию, то достану. Хочу предупредить, что мы перебрались в закрытый советский город. Здесь тебя видеть не должны. И у меня есть сосед по комнате. Так что…
— Будем встречаться у меня, — догадался фамильяр.
— Сечёшь.
— Жду в гости, — хомяк растаял в воздухе.
Я улёгся на кровати, закрыл глаза и активировал астральное восприятие. За несколько секунд выпал из окружающей действительности и начал погружаться в себя. Сразу нащупал канал связи и нырнул по нему в подпространство, проскальзывая сквозь ментальные слои. Получилось гораздо быстрее, чем в тот день, когда я активировал зародыш. Знакомая серая труба подхватила мою душу и вынесла в уютный карман, где обосновался прирученный демон.
Телевизор и кресло были на месте.
Чупа сидел в кресле, но вместо пива держал в правой лапе эскимо «Театральное». Я такие брикеты видел в Крыму. Очень давно, уже и забыть успел.
По телику крутили «Клуб путешественников» с Юрием Сенкевичем.
— У тебя что, доступ к старым каналам? — не выдержал я.
— Круглосуточный, — важно кивнул демон. — Если ты не в курсе, вся информация сохраняется в мире духов. Телепередачи тоже.
— Удобно, — оценил я.
— По делу или как? — Чупа забросил в пасть эскимо вместе с палочкой и глазом не повёл. — А то я, между прочим, заслуженно отдыхаю. Как истинный ударник труда.
— Отдых — это хорошо, — признал я. — Но он для тебя закончился.
Фамильяр чуть не подавился мороженым.
— Опять?
— Здесь в клетке держат эмиссара, — я перешёл на максимально серьёзный тон. — И его нужно допросить.
— Издеваешься, — Чупакабра искренне не понимал, что от него хотят. — Мы с тобой допрашиваем умерших, если что. Мёртвые души, как у Гоголя. С другими демонами я предпочитаю не связываться.
— Почему ты думаешь, что эмиссар — демон?
Хомяк вытащил из воздуха вторую порцию эскимо.
— Я не знаю, кто он. И откуда вообще берутся эти уроды. Но они очень опасны. И здесь, в мире духов, опаснее, чем у вас. По всем повадкам смахивают на демонов. Единственное, что смущает… я не понимаю, из каких слоёв они лезут. И с какого перепуга прутся к людишкам.
— Это нам и предстоит выяснить.
— Я пас!
— Нет, — качаю головой. — Всё очень серьёзно, Чу. От успешности допроса зависит слишком многое. Эмиссары интересуются менгирами, а такого в прежней реальности не было.
— Менгиры?
— Большие каменюки, распространяющие пси-энергию. Рядом один из них.
— О! — фамильяр заинтересовался новым фактом. — Куча дармовой энергии? Свозишь меня туда?
— Обязательно, — я нащупал слабое место этого ушлёпка. — Но сперва ты поможешь допросить эмиссара. Мы взломаем его душу отсюда, из подпространства.
— Подонок! — возмутился фамильяр. — А там правда много энергии? У менгира твоего?
— Вагон.
Хомяк ненадолго задумался.
— Хорошо. Я подумаю, как тебе можно помочь. Надо составить план, потом обсудим.
— Договорились, — кивнул я.
И тут же выпал из логова жадного духа. Пока он не потребовал за помощь что-то ещё, кроме обещания дармовой энергии менгира. С него станется.
Выпал, чтобы услышать звук поставленного в режим вибрации телефона.
На экране значился неизвестный номер.
— Да?
— Ноги в руки — и дуй к нам! — раздался взволнованный голос Козлова. — Тварь оклемалась.