— Покажу тебе своё любимое место, — сказала Кристина, прибавляя газу. — Нет, не пугайся. В скверике гулять не будем.
— Да я не имею ничего против. Кстати, меня удивило, что ты трудишься над дипломом.
— Почему это?
— Думал, ты младше.
— Ну, это не совсем диплом, если честно. Курсовая.
— И ты решила потратить на неё летние каникулы? — продолжал допытываться я.
Кристина вдруг рассмеялась.
— Ладно, ты меня раскусил! — заявила она. — Курсовая — просто повод находиться здесь. Иначе мне было бы не убедить отца позволить побыть с ним. Просто… ему сейчас нелегко. Его вторая жена, моя мачеха, умерла два месяца назад, а он даже не смог попасть на похороны, потому что здесь случилась какая-то авария, так что… В общем, я нашла повод приехать, убедив его, будто должна срочно закончить часть своей курсовой. И знаешь, как оказалось, не зря. Отец был совсем потерянный, когда я прибыла сюда. А ведь раньше он был собранный, очень дисциплинированный. Рассеянность могла сказаться на его работе, сам понимаешь. Нельзя было этого допустить, — голос у девушки едва заметно дрогнул. — Работа и я — всё, что у него сейчас есть.
— Ты молодец, — сказал я, не зная, как ещё поддержать Кристину.
Она кивнула.
— Спасибо. Не знаю, сколько здесь пробуду. Мне дали допуск на две недели, и одна из них прошла, но, может, отец сможет продлить моё пребывание здесь. Хорошо бы.
Да, было бы неплохо. Неделя — это не много и не мало, чтобы завязать тесное знакомство, но сущие крохи для развития отношения.
Я бросил на сидевшую рядом со мной девушку взгляд.
Отношения? Не слишком ли я замахнулся? Да и с чего вдруг такая мысль вообще пришла мне в голову?
В этот момент Кристина свернула направо, и мы поехали мимо парковой ограды, за которой буйно росли зелёные деревья. Насаждения были явно искусственными, но от этого не менее прекрасными. В городе заботились о том, чтобы местные жители чувствовали себя максимально комфортно и не очень загонялись из-за всевозможных ограничений.
— А вот и моё любимое место, — показала вперёд сквозь лобовое стекло Кристина. — Как тебе?
Глава 5
Я посмотрел вдаль, но не сразу понял, что вижу здание в стиле модерн, двухэтажное и совершенно белое, лишь внизу облицованное мозаикой. Когда мы подъехали, стало ясно, что панно изображает ретроспективу развития СССР — в этой реальности, само собой. Охватить все сюжеты было невозможно, ибо тянулась мозаика вдоль всего фасада, и на это просто не хватало глаз. Нужно было пройти мимо здания, чтобы осмотреть изображение полностью.
— Что здесь находится? — спросил я.
— Филиал музея истории СССР, — ответила Кристина, паркуясь справа от входа.
Машин было немного. Не похоже, чтобы выставка пользовалась большой популярностью.
— Прихожу сюда иногда, чтобы подумать, — сказала девушка, заглушив мотор. — Надеюсь, тебе понравится.
Понравится или нет, то точно будет интересно. Соцарт никогда не оставлял меня равнодушным. Было в этом направлении что-то монументальное и величественное, прославляющее как человеческий разум, так и человеческое тело. Чем-то напоминало искусство Древней Греции, только без изнеженности и манерности. Чистая брутальность.
Выйдя из машины, мы быстро поднялись по ступенькам и вошли через стеклянные двери в просторный холл.
Музей оказался бесплатным. Охранник сидел в прозрачной будке и только приветственно кивнул нам. Перед ним были разложены аудиогиды, но он не стал их предлагать. Видимо, Кристина была здесь уже несколько раз, и он запомнил, что девушка предпочитает просто созерцать.
Моя спутница заметила, как я смотрю на аудиогиды, и потянула меня за руку.
— Тебе это не нужно, — сказала она. — Тут и так всё понятно.
Я и не собирался затыкать себе уши динамиками. Как ни крути, у нас свидание, и я бы предпочёл слушать Кристину.
Мы двинулись через фойе, уставленное величественными скульптурами рабочих, колхозников и колхозниц. Все они были в энергичных позах и держали кто молот, кто огромный гаечный ключ, а кто серп. Что-то подобное я видел и в родном мире, хотя и не такого размера. Ну, если только на улицах.
— Разбираешься в соцреализме? — спросила Кристина.
— Да не особо, — честно ответил я.
— Ну, тогда проведу тебе краткий ликбез. Моя мама была искусствоведом, работала в Московском музее, так что я успела от неё кое-чего нахвататься.
— Давай, — кивнул я. — Даже любопытно.
— Ещё бы! Это ведь главное направление нашей страны. Слушай внимательно. Соцреализм был официально одобрен на партийном съезде в тысяча девятьсот тридцать втором году. Так что, как сам понимаешь, искусство со стажем. И до сих пор вдохновляет. Конечно, он считается, в первую очередь, инструментом укрепления авторитета партии и продвижения социалистических идей. Часть пропаганды, в общем. Тебе это должно быть близко.