— Ну, как там успехи? — спросил я Чупу.
— Терпение, только терпение, — отозвался тот. — Я почти закончил классификацию. Видишь, метки на дверцах изменили цвет? Я объединил их по содержанию в паттерны. Получается немало, но это лучше, чем заглядывать во все камеры подряд. Можешь пока начинать искать, в какой группе нужные тебе воспоминания.
Хороший совет. Незачем время терять.
Подойдя к стене, я взялся за ручку дверцы, на которой мерцала красная метка, и потянул на себя. Заперто.
— Эй, а ты взломать Печать не хочешь? — окликнул я Чупу.
— Мне некогда! — буркнул тот. — Я занят. Давай сам.
Чёрт! Вот же ленивая тварь…
Ладно, буду снимать блок своими силами. Пришлось поднапрячься, чтобы уловить структуру, использованную эмиссаром, расчленить её на составляющие, понять, как они связаны, и уничтожить. Чем-то этот процесс напоминает работу слесаря с хитроумным замком. Надо быть Гудини в своём деле, чтобы справляться с подобными блоками.
Наконец, мне удалось снять Печать. Отлично! Открыв дверцу, я вытянул продолговатый ящик, внутри которого медленно вращалась и мерцала сфера, похожая на маленькое солнце, заключённое в стеклянный шар.
— Осторожно! — раздался голос фамильяра. — Эта тварь что-то делает с твоей паутиной.
— Что именно? — быстро спросил я.
— Думаю, пытается её разрушить.
«Прислушавшись», я понял, что эмиссар взял себя в руки. Он остановился на одной из лестниц ловушки и пытался нащупать Нить Ариадны, из которой я сплёл ментальную паутину, пронизывающую пространство вокруг него. Ясно ощущались его поползновения.
Схватив стеклянную сферу, я бросил её на пол. Брызнули осколки, искры закружились в бешеном вихре, а затем колодец начал меняться, превращаясь в образ сидящего за столом галода. Я стоял перед ним, глядя на шевелящиеся бледные губы. Но слов слышно не было. Поначалу. Прошло секунд двадцать, и звуки начали появляться. Они словно пробивались сквозь толщу воды. Я старался прислушаться, но, кажется, от моих усилий ничего не зависело.
И вдруг понял, что вижу огромное кладбище. Вернее — я знал, что это захоронение. Причудливые каменные плиты, покрытые незнакомыми символами, не очень-то походили на надгробия. Тем не менее, это были именно они.
Я шёл между гранитными выступами по широкой аллее. В небе парили громоздкие корабли, похожие на уродливых насекомых. Их окутывало густое зелёное сияние.
Не то! Нужно искать дальше.
Выйдя из воспоминания усилием воли, я перешёл к другой ячейке, помеченной синим, и принялся её взламывать. Энергия менгира текла в меня через Чупу, слившегося с моей рукой. Разрушив пси-блоки, я вытянул ящик и достал сферу. Как только она разлетелась вдребезги, я снова погрузился в густую муть. Но ненадолго.
Постепенно начали проявляться образы: какая-то лаборатория, потолок, облицованный белыми плитками, склонившиеся надо мной бледные лица, изуродованные грубо вставленными имплантами.
Со мной что-то делали. Я чувствовал боль, но она была притуплена прошедшими с тех пор годами. Давно это было… Кажется, я прожил куда больше, чем длится человеческая жизнь.
Один из галодов поднял надо мной тонкий костяной кинжал и сильным ударом вонзил в меня!
Что это за ритуал такой⁈ Меня убили? Вернее, убили эмиссара, в сознание которого я проник? Но это невозможно… Наверное. Нет, стоп! Я ведь слышал, что галоды — приверженцы культа смерти! Целая раса, выбравшая существование в послесмертии, добровольно решившая стать чем-то вроде… зомби? Нет, не так. Зомби слушаются хозяина, у них нет своей воли. По крайней мере, если верить земным легендам. А галоды вполне разумны. Хоть и существенно отличаются от нас. С другой стороны, кто сказал, что у них нет хозяина? У муравьёв, например, коллективная память, распределённая между всеми обитателями муравейника. Вся информация распространяется с помощью молекул запаха. Коллектив как единый организм. Может, и у галодов нечто подобное⁈
Мне в глотку вливали что-то вязкое и тягучее. Терпкость и сладость в одном.
Я почувствовал растекающийся по телу жар, вскоре сменившийся ледяным холодом. Инициация! Перерождение в немёртвое существо, адепта культа смерти! Я видел, как из эмиссара делают некрода! Наверное, я первый человек, ставший свидетелем этого таинства…
А затем надо мной начали работать.