Я осторожно потянулся псионической энергией к сознанию начальника. Уловил лёгкую ауру небольшого раздражения, ущемлённого самолюбия, любопытства и лёгкой растерянности. Похоже, реакция эмиссара на мою попытку добраться до его мыслей вызвала у Виноградова озадаченность: ничего подобного он не ожидал и не мог понять, как мне удалось сделать то, чего не сумел ни он сам, ни его сотрудники.
Хм… Если уж у руководителя я вызвал неприязнь (его можно понять: неизвестный сопляк приезжает и немедленно делает какой-никакой, но прорыв!), то что меня ждёт со стороны остальных коллег-менталистов?
— Что ж, — проговорил Виноградов, слегка поморщившись, словно то, что он собирался сказать дальше, не доставляло ему удовольствия. — Неплохо для начала. Продолжишь, когда тварь очнётся. И на этот раз ты будешь не один, Владлен. Давай познакомлю тебя с коллегами. Уверен, им не терпится тебя увидеть.
Он поднялся, так что мне тоже пришлось. Мы направились к выходу.
— Андрей Павлович, — обратился я к Виноградову, когда мы оказались в коридоре. — Разрешите спросить: как образец был пойман? И кем был до обращения?
Мой спутник покосился на меня, поджав губы.
— А тебе это знать для чего?
— Вдруг сознание твари не полностью замещает разум носителя? — импровизировал я на ходу, шагая рядом с Виноградовым. — Если получается синтез, такие сведения могли бы мне помочь.
— Хм… — задумчиво произнёс начальник. — В этом что-то есть… Обратиться к тому человеческому, что могло остаться в образце… Есть смысл попытаться, да. Но я очень сомневаюсь, что от носителя действительно осталось хоть что-то.
Я тоже, но виду не подал.
— Ладно, — решил Виноградов. — Попытка не пытка. В конце концов, ты здесь, чтобы пробовать новое. Получится, так получится. Образец был простым работягой, шахтёром. Получил травму ноги, долго лежал в больнице, ему вживили протез, но работы лишился. Покатился по наклонной, впал в депрессию. Жена забрала двоих детей и уехала в другой город. Полагаю, твари выбирают психологически уязвимых людей в качестве реципиентов.
То же самое, что думал и я. А Алайская лишь подтверждала, что мы с Виноградовым пришли к одинаковым выводам.
— Вероятно, сущности легче подчинить человека с уязвлённой психикой, замкнувшегося в себе и не желающего обращаться за помощью.
— Сколько времени заняла трансформация? — спросил я.
— Предположительно четыре-пять дней.
Хм… Это меньше, чем нужно эмиссарам для полного захвата тела в моём мире, но больше, чем потребовалось для превращения Алайской. Кажется, тот, кто проник в блондинку, очень спешил даже по здешним меркам. Не хотелось бы думать, что из-за меня, но никакой иной причины в голову не приходит.
— Вот мы и пришли, — распахнув одну из дверей, объявил Виноградов. — Товарищи, прошу любить и жаловать — наш новый коллега и юное дарование, Владлен Громов.
Перешагнув вслед за ментором порог, я оказался в просторной комнате, где за компьютерами сидели три человека — две девушки и мужчина. Похоже, это и был весь штат отдела по изучению сознания эмиссара. Оно, конечно, главное качество, а не количество, но я почему-то ожидал, что увижу человек десять-пятнадцать. А то и больше.
— Знакомьтесь, — заговорил Виноградов, проходя на середину комнаты. — Нина Вилкова, — он указал на брюнетку с забавными короткими кудряшками, делавшими её миловидное треугольное личико похожим на кукольное. — Эля Капельникова, — взгляд начальника устремился на невысокую и очень серьёзную, даже хмурую пепельную блондинку с огромными зелёными глазами и плотно сжатыми пухлыми губками. Ей словно очень хотелось выглядеть старше, чем она есть. — Ну, и Ренат Камалов, — закончил представление Виноградов.
Все трое уставились на меня, и я ощутил исходящие от менторов волны интереса. Прощупать меня не пытались. Скорее всего, потому что уже сделали это во время моего контакта с эмиссаром. И не нашли во мне ничего особенного. Как и было задумано.
— Здравствуйте, коллеги, — проговорил я, переводя твёрдый и открытый взгляд с одного на другого. — Рад знакомству и тому, что буду работать с вами. Надеюсь на плодотворное сотрудничество.
Нина и Ренат не ответили ничего, а Эля вдруг сделала ко мне три быстрых, решительных шага и порывисто протянула крошечную ладошку.
— Добро пожаловать, товарищ Громов, — сказала она как будто с вызовом, но адресованным не мне, а остальным. — Потрудимся вместе на благо Родины.