Глава 25
Через три километра я сбросил скорость, снизился и, выключив аэрорежим, мягко опустился на колёса. Покатил мимо типовых многоэтажек спального района. Нужно было привести мысли в порядок.
Заметив возле детской площадки автомат с газировкой, я остановился, слез с мотоцикла и направился к нему. Нарзан, тархун или дюшес — выбор небольшой, но приятный. Самые популярные напитки, как-никак. Я заплатил за зелёный напиток и с наслаждением влил в себя весь стакан залпом. Хорошо!
Пройдя немного дальше, уселся на скамейке под сенью раскидистого клёна. Над головой шелестела листва, в кроне чирикала спрятавшаяся птичка. До меня доносились возгласы игравших на площадке малолетних детишек. В небе над домами медленно и величаво проплывал похожий на стальной дирижабль атомоход. Солнце отражалось в его металлических бортах, превращая их в полосы расплавленного золота.
Итак, кто мог меня пытаться похитить? И зачем?
Точно не КГБ. Нет нужды. Алайские? Даже если бы они решили нарушить договорённости, не стали бы действовать так откровенно и топорно… Нет, это не они. Но меня преследовали спецы. Это факт. Так откуда им взяться? И для чего меня похищать? Сорвать мою поездку в мир гратхов? Но это, вроде как, секрет. Утечка из КГБ, по идее, исключена. В смысле — на сторону. Хм… Выходит, есть ещё какой-то фактор, который я не учитываю. Кто-то считает, что я могу быть ему полезен. Вернее — могу что-то знать. Иначе зачем меня похищать? Не выкуп же требовать. Ну, серьёзно — кто за меня заплатит?
Думай, Владлен, думай!
Что в тебе такого, чтобы кто-то устроил пальбу в общественном месте? Это ведь огромный риск. И как на меня вышли? Не с помощью ли нейросетей, отслеживавших в последнее время мои перемещения в черте города? Если да, то что это — взлом или предательство?
В голову приходило только одно: я — сын изменника родины. И при этом — одного из самых сильных и известных в Союзе учёных. Может, интерес ко мне каким-то образом связан с этим фактом? Но как? Чем бы ни занимался мой отец, мне про это ничего не было известно. Я вообще был подростком, когда он исчез.
Но что, если кто-то считает иначе? А с какой стати?
Ничего не клеилось и не сходилось. Но почему-то интуиция меня вела в сторону отца. Может, просто потому что больше ничего не приходило в голову.
Что, если дело в отрезке времени, который мне кажется наименее вероятным? В детстве. Не представляю, что именно, но надо бы покопаться в прошлом своего носителя. Его память сохранилась, нужно только до неё добраться.
Когда меня отвезли к менгиру, в голове всплыло воспоминание о том, как мы с отцом стоим возле подобного обелиска. И не похоже, чтобы это был обрывок сна. Только информативности в той картинке было мало. Надо бы копнуть глубже — вдруг что-то выявится.
Прикрыв глаза, я сосредоточился. Ничего сложного быть не должно. У Владлена Громова нет блоков, так что я смогу легко проникнуть в его воспоминания. Главное — взять верный след. Так, поглядим, что есть…
Выделим воспоминания, связанные с отцом. Для этого нужно вызвать эмоции, которые мой предшественник испытывал во время общения с папой. Сделать из них маркер, отсортировать по нему картинки и образы. Взять определённый период. Какой? Хм… Хороший вопрос. Наверное, придётся начать с сознательного возраста и идти по дорожке из жёлтого кирпича. Сколько времени это займёт? Если погрузиться в сон, то немного. Прогнать воспоминания можно будет за несколько минут — в режиме просмотра, пока не замечу нужное. Если замечу.
Ладно, поехали.
Передо мной понеслись картинки. Иногда их сопровождали обрывки звуков, эмоции, ассоциации — паттерны, в которые мозг превращает воспоминания для экономии. Верхушки айсбергов. Если понадобится, можно притормозить и вызвать полное воспоминание.
Я пролистывал месяц за месяцем и год за годом, пока не наткнулся на кое-что, заставившее меня остановиться. Вот это любопытно… Похоже, будущий изменник родины брал сына на работу, когда тому было… да, восемь лет. Самое время задуматься — зачем. И кто ему позволил. Странно… Если не сказать больше.
Передо мной возникли неясные очертания чего-то огромного, покрытого сияющими символами. Громадина вырастала из тумана, и вскоре стало ясно, что это менгир.
Не тот, который я видел относительно недавно. Переливающийся магическими знаками колосс казался просто невероятным. На меня нахлынули ощущения, которые испытал тогда маленький Владлен Громов. Удивление, восхищение и смятение… И последнее чувство всё усиливалось.
А затем… я услышал его.