Прикрыв глаза, я сосредоточился. Ничего сложного быть не должно. У Владлена Громова нет блоков, так что я смогу легко проникнуть в его воспоминания. Главное — взять верный след. Так, поглядим, что есть…
Выделим воспоминания, связанные с отцом. Для этого нужно вызвать эмоции, которые мой предшественник испытывал во время общения с папой. Сделать из них маркер, отсортировать по нему картинки и образы. Взять определённый период. Какой? Хм… Хороший вопрос. Наверное, придётся начать с сознательного возраста и идти по дорожке из жёлтого кирпича. Сколько времени это займёт? Если погрузиться в сон, то немного. Прогнать воспоминания можно будет за несколько минут — в режиме просмотра, пока не замечу нужное. Если замечу.
Ладно, поехали.
Передо мной понеслись картинки. Иногда их сопровождали обрывки звуков, эмоции, ассоциации — паттерны, в которые мозг превращает воспоминания для экономии. Верхушки айсбергов. Если понадобится, можно притормозить и вызвать полное воспоминание.
Я пролистывал месяц за месяцем и год за годом, пока не наткнулся на кое-что, заставившее меня остановиться. Вот это любопытно… Похоже, будущий изменник родины брал сына на работу, когда тому было… да, восемь лет. Самое время задуматься — зачем. И кто ему позволил. Странно… Если не сказать больше.
Передо мной возникли неясные очертания чего-то огромного, покрытого сияющими символами. Громадина вырастала из тумана, и вскоре стало ясно, что это менгир.
Не тот, который я видел относительно недавно. Переливающийся магическими знаками колосс казался просто невероятным. На меня нахлынули ощущения, которые испытал тогда маленький Владлен Громов. Удивление, восхищение и смятение… И последнее чувство всё усиливалось.
А затем… я услышал его.
Менгир говорил со мной! Я не мог разобрать слов, но ясно понимал, что это именно он обращается ко мне…
Нужно сосредоточиться на этом воспоминании! Вытащить всё, что есть.
Но стоило попытаться проникнуть дальше в сохранённый паттерн, как меня пронзила резкая боль! Всё тело скрутило судорогой, сердце заколотилось, норовя выпрыгнуть из груди, а затем я открыл глаза.
Меня просто вышвырнуло из прошлого!
Я вытер тыльной стороной ладони выступившую на лбу испарину. Кто-то поставил мощный блок. Не просто преграду, а ловушку для того, кто попытается проникнуть дальше.
Проклятье… Кажется, я нащупал нечто, что пытались скрыть. Скрыть даже от меня. Вернее — Владлена Громова. Кто мог это сделать? Его отец? Но он не был менталистом. Значит, привлёк кого-то.
В ушах ещё звучал странный голос, исходивший из менгира. Это не был шум. Камень говорил со мной. И, возможно, я его даже понял. Тогда.
Нужно пробиться через барьер. Но было ясно: даже моих нынешних способностей недостаточно, чтобы это сделать. Всегда есть тот, кто сильнее тебя. И выставивший блок маленькому Владлену Громову был большим мастером. Сейчас мне его защиту не снять.
Чёрт…
Вытащив телефон, я набрал Козлова. Он ответил почти сразу.
— Что случилось? — спросил он вместо приветствия. — Передумал?
— Нет, Виктор Викторович. Решил, что вы должны знать: в зоопарке за мной следили. Несколько спецов. Думаю, меня пытались похитить.
— Погоди! — тон у моего собеседника изменился. Стал настороженным. — Так следили или пытались похитить?
Я вкратце описал произошедшие сразу после нашей встречи события.
— Выстрелы я слышал, — помолчав, сказал Козлов, когда я закончил. — Но с тобой не связал. Если это Алайские…
— Это не они, — сказал я. — Слишком топорная работа. Мне кажется, какие-то новые игроки.
Про то, что я с ними уже сталкивался, упоминать не стал. Пока ни к чему, а там посмотрим. Если служба в КГБ меня чему и научила, так это не говорить лишнего. Как гласит знаменитый советский плакат, болтун — находка для шпиона. И это не попса какая-нибудь, а чистая правда. Держи рот на замке, и будет тебе счастье.
— Какие игроки? — не понял Козлов.
— Мне кажется, это может быть связано с моим отцом.
— Твоим отцом? — в голосе собеседника сквозило искреннее удивление. — Не понимаю, каким образом.
— Я не знаю, чем он занимался, но так понял, что чем-то важным. Для государства. Думаю, не помешало бы проверить, чем именно, но у меня, естественно, нет для этого нужного доступа.
В трубке повисла пауза. Хотелось верить, что собеседник обдумывает мои слова. Наконец, Козлов проговорил:
— Мне это кажется крайне маловероятным, Влад. Зачем тебя похищать? В этом нет никакого смысла.
— Может быть, есть. Просто мы этого не знаем.
— По-моему, ты куда-то не туда уходишь в рассуждениях. Но, если предположить, что ты прав, то кто мог пытаться тебя похитить?
— Не знаю, Виктор Викторович. Иностранные спецслужбы?
В трубке раздалось нечто, похожее на фырканье.
— И что им от тебя-то могло понадобиться? Когда твоего отца арестовали, ты был, считай, ребёнком. Нет, Влад, это бред!
Спорить было трудно. Потому что у меня была лишь интуиция. И никаких логичных аргументов я представить не мог.
— Виктор Викторович… Отец возил меня к менгиру.
— Что? Прости, я не ослышался?
— Я вспомнил. Это было давно. Но я точно был возле менгира.
— Ну-у… Это маловероятно. Ты ничего не путаешь?
— Нет. Я уверен. Это был не сон. И там произошло нечто странное.
— Странное? А можно поподробнее?
Я поднял глаза на проплывающий в небе атомоход. Если скажу, дороги назад не будет. А нужна она мне? Мы ведь на одной стороне. И без помощи могущественных менталистов блок не снять.
— Менгир говорил со мной.
Вот и всё! Карта упала на стол.
В трубке повисла тишина. Козлов молчал секунд пятнадцать. Я уже решил, что связь оборвалась, но он-таки заговорил:
— Ты уверен, Влад? Это серьёзно. Надеюсь, ты понимаешь.
— Да, Виктор Викторович. На оба вопроса. Подобные случаи известны? Кто-нибудь слышал менгир?
— Нет. Не думаю. Не знаю. Проклятье, Влад… Что эта штука тебе сказала?
— В том-то и загвоздка. Я не знаю. Мне не удалось вспомнить всё. Думаю, не помешает помощь менталиста, чтобы извлечь из меня полное воспоминание. Сможете это устроить?
— Я постараюсь получить доступ к исследованиям твоего отца, Влад. Не уверен, что получится. Но попробую. Никому пока не говори то, о чём рассказал мне. Возвращайся в академию и сиди там. Ты меня понял?
— Да, конечно.
— До связи.
В трубке раздались короткие гудки.
Конечно, Козлов был прав: лучше всего затаиться и не рисковать. Похоже, кому-то очень нужны мои воспоминания. Почему они понадобились именно сейчас? Понятия не имею.
Вот только я не могу просто вернуться в академию. Сначала нужно пообщаться с тем, кто меня преследовал. Сейчас, пока от него не избавились свои же, или пока он не оказался за пределами досягаемости.
Я нащупал психометку. Сейчас она работала только как маячок, но большего мне и не требовалось.
Получив сведения о местонахождении раненого похитителя, я встал со скамейки и поспешил к аэробайку. Одна нога здесь — другая там. Слетаю, задам парочку вопросов и выясню, кто меня преследует. Агент не ждёт меня и станет лёгкой добычей. Из чужой памяти начали выплывать сведения. Александр Кривонос, бывший спецназовец.
Да, решено! Иначе рискую упустить его. А это слишком расточительно.
Раненый находится в двух десятках километров от академии. Домчусь туда примерно за полчаса.
Проложив в навигаторе маршрут, я полетел над машинами, стараясь не терять связь с психометкой. Объект оставался на месте. Ему требовалась медицинская помощь. Значит, он либо у врача, либо ждёт его. Возможно, ему эту самую помощь уже оказывают.
Выбравшись за город, я понёсся над шоссе, пока навигатор не потребовал свернуть вправо, на грунтовую дорогу. По обе стороны возвышались деревья, чьи кроны почти смыкались надо мной, создавая подобие зелёного тоннеля.