- Ага, это наш Витя. Дальше.
- А дальше электрокар хочет его отодвинуть, но рядом с вашим Витей появляется другой официант, потом третий, и вся бригада за столиком опускает плечи.
- Ясно, - произнес Баталин. - С официантом Витей нам крупно повезло. Я держался, покуда мои ребра прощупывали во время танцев. Но дал себе слово влепить при выходе первому же. А потом уж по обстоятельствам… Обошлось. А то ведь с патрулем шуточки плохи!
* * *
Проснулся он с ощущением, с каким просыпался по праздникам. Открыв глаза, подумал: «Марина!»
Он запустил подушкой в Мохова, тот вскочил и хрипло произнес:
- Ну, это уж свинство!
- На зарядку!
Тарас высунул нос из-под простыни, затем полез головой под подушку.
Баталин вышел на балкон и огляделся. С четвертого этажа видна была зелень садов да крыши. Километрах в трех дымили трубы завода. «Марина!» - снова подумал он.
Подняв телефонную трубку, он позвонил в таксомоторный парк.
- Куда собираетесь ехать? - спросил диспетчер.
- В городок.
- Никто не поедет. Обратный пробег порожний.
- Платим в полуторном размере.
- Ваш телефон?
Мохов и Лапшин, проснувшись, с интересом слушали его разговор.
- Тарас, ты когда-нибудь видел живого миллионера? - спросил Валерий.
- Широкая натура! Комсомолец с купеческими замашками. И как он оказался в нашем здоровом коллективе?
- Пошевеливайтесь, я есть хочу!
Затем друзья проводили Тараса на автовокзал, пошли в кинотеатр и взяли билеты на фильм, который не посмотрели вчера.
В половине шестого девушки приехали на автобусе к «ажурному».
Когда они вышли из кинотеатра, на улице уже горели фонари.
- Куда теперь? - спросила Саша.
- Господи! - проговорила Марина. - Им теперь неизвестно как добираться. Последний автобус ушел.
В вестибюле гостиницы администратор спросила:
- Молодые люди, такси заказывали? Позвоните в диспетчерскую.
- Звони, Валера, а я за вещами, - сказал Баталин и побежал наверх.
В машине Алексей достал из чемоданчика училищный конспект по устройству двигателей и вырвал чистую страницу.
- Разберете, куда мне писать? - спросил он Марину. - Это на всякий случай. Но в пятницу вечером я обязательно буду здесь.
- Ой, мы с четырех дня будем работать!
- С четырех дня и до?…
- Часу ночи.
- Встречу у проходной.
Она опустила голову и тихо вздохнула.
- До свиданья, Алеша.
* * *
С утра у первой эскадрильи были стрельбы по мишеням. Но Баталину предстояло завтра сдавать зачет. Если Попов не срежет его каким-нибудь каверзным вопросом, то опять допустит к полетам.
Самолет Баталина без двигателя выкатили из ангара. У машины возился механик Драчев.
- Где Торгашин? - спросил Алексей.
- В ПАРМе, товарищ лейтенант. С двигателем там…
Баталин пошел в мастерские и отыскал Торгашина.
- Так что же все-таки?
- Лично я, Алексей Дмитриевич, говорил и буду говорить: все нормально.
- А что говорит Шевченко?
- Ничего не говорит. Турбину на зуб пробует.
- Ладно, - сказал Алексей, - до встречи.
Он вышел из мастерских и направился к учебному комплексу. «Алексей Дмитриевич, и как тебя угораздило сесть с превышением скорости?»
В прохладном классе тактики занималась третья эскадрилья. Баталин решил забраться на пригорок, посмотреть, как будут уходить в воздух летчики первой эскадрильи и летающие мишени. На гребне он отыскал плоский камень и сел. До мишеней было далековато. Он знал: летающую мишень отлаживают так, чтобы в воздухе она «хитрила», уклонялась от выпущенных в нее ракет, не уступала истребителям в скорости и маневренности. Ведь и настоящий противник тоже не станет соваться под ракету! «Мишеньщикам» не позавидуешь: работа тонкая.
Но вот мишени заправляют топливом, заряжают пороховые ускорители. Люди пошли в домик на краю стартовой площадки. Все замерло: ждут сигнала с КП. Наконец загрохотали двигатели, на взлет пошла первая пара, за ней вторая, третья. Самолеты заняли в небе свои эшелоны, ходят парами и поодиночке.
По бетонке разбегается еще одна машина. Эту либо Кострицын пилотирует, либо сам Сердюков. Машина-сопроводитель.
Теперь очередь за мишенью.
Ослепительное пламя охватило пусковую установку. Мишень сошла с направляющей и ринулась в небо. Пламя и дым тащились за ней, покуда не отделились ускорители. Серебристый крестик начал уходить по большой дуге влево, к нему поспешил другой сопроводитель, оба резко набрали высоту, развернулись и ушли за сверкающую вершину горы.
Баталин подумал, что у штурмана наведения на командном пункте взмокнет спина. Каждую пару и каждую одиночку нужно последовательно навести на цель.
Пилоты примутся долбить «противника» холостыми ракетами-болванками, но у мишени огромный запас прочности, и развалит ее боевой ракетой лишь последний стреляющий пилот, скорее всего Логинов или Попов.
* * *
Неподалеку от СКП Баталин встретил прапорщика Шевченко.
- Иван Макарович, что там с моим движком? Не удалось узнать?
- Узнаю. Потерпите.
На самом деле он уже внимательнейше осмотрел все промытые керосином узлы двигателя и не нашел решительно ничего, что могло бы послужить причиной его остановки в воздухе. Но предполагаемый дефект, которого не нашел даже он, Шевченко, обязательно себя проявит, и хорошо, если снова все обойдется благополучно.
В штабе он встретил Сердюкова.
- Вы ко мне, Иван Макарович?
- К вам, товарищ полковник. Все по двигателю одиннадцатой. Хотел у вас просить денька два. Надо поковыряться.
Сердюков коротко взглянул ему в глаза и взялся за раздвоенный подбородок: признак глубокого размышления. Кострицын и Омелин убедили его: двигатель остановил Баталин. Но сомнения оставались. А тут еще маршал авиации прилетает!
- Сколько, говорите, нужно? Хорошо, действуйте.
В мастерской прапорщик взял инструмент, подошел к турбине и принялся неторопливо снимать одну из лопаток…
* * *
Мохов на стрельбах по мишени промазал. Об этом говорили на разборе полетов. Баталину показалось, что Валерий слушал руководителя полетов с видом стороннего наблюдателя. «Хандра. Надо что-то придумывать и выводить Валерку из его теперешнего состояния!?»
В автобусе к друзьям подсел Логинов.
- Чем заниматься намерены?
- Сам думаю: чем? - ответил Баталин.
- Тогда я скажу. Вы мне бачок на душевую затащили, а вода не течет. Почему? Труба не подведена. Переодевайтесь - и ко мне. С Толмачевым я договорился. Поужинаете у меня.
Завернули к Попову, открыли калитку, позвали: «Юрий Александрович!» - молчание.
- Подождем? - спросил Лапшин.
- Самих ждут, - сказал Баталин. - Но оставим записку.
В полутемной квартире на спинке стула полевая форма, в которой Попов вернулся с аэродрома.
- Смотри, ушел в парадном мундире! - промолвил Тарас.
- Да нет, надел что-нибудь штатское.
- Сроду не видел его в штатском!
На письменном столе лежали карандаш, бумага. Алексей приподнял один листок и увидел фотокарточку. Он так и застыл. Мохов и Лапшин, взглянув на фото, тоже замерли. С фотокарточки на них смотрела молодая женщина с детской коляской; взгляд у нее был слегка испуганный. Все трое хорошо знали эту женщину и историю ее неудачного замужества.
Баталин положил лист на прежнее место. Друзья двинулись к двери, Лапшин произнес:
- Но записку надо все равно оставить.
- Разумно.
Летчики прикрыли дверь и перевели дух.