–Мы палачи, – напомнил Лепен. – Регар, я и ты. А она помощница. Она выросла среди палачей, но не палач. И с Регаром она говорила.
–А он? – это было уже интереснее.
–Толком не может сказать. Мол, успеешь да успеешь. Тьфу! – Лепен, конечно, не мог досадовать на Регара, который стал для него опорой и поддержкой, но если причина горечи Арахны была в Регаре, то Лепен готов был к ярости, хотя бы краткой.
–Регар не идиот, – Сколер был спокоен, – просто он бережёт её. Она выросла при его покровительстве. Разумеется, у неё будут привилегии.
Почему-то Сколеру стало немного тоскливо. Хотя, и раньше он замечал (нельзя было не заметить), что к Арахне отношение особое. Но одно дело замечать это, а другое сказать, а значит признать это вслух.
«Мне такого отношения не видать…» – подумалось Сколеру, и он торопливо принялся жевать, чтобы занять чем-то себя, чем угодно, кроме этих странных и гнетущих мыслей.
–Может быть, мне поговорить с Регаром? – раздумывал Лепен.
Сколер с силой проглотил кусок и торопливо заметил:
–Только не тебе!
–Это ещё почему? – Лепен даже обиделся. Такая категоричность от Сколера была непривычной.
–Регар не идиот, – повторил Сколер и разъяснил, – он заметит, как ты говоришь о ней.
–И?
–И оторвёт тебе голову! – Сколер красноречиво изобразил отрывание головы. – И хорошо, если только голову, так ты хотя бы просто умрёшь.
–Вот как ты думаешь? – Лепен подобрался. В его глазах появилось смущение, смешанное с гневом.
–Нет, – Сколер поспешил объяснить свою позицию, – Регар любому оторвёт. Но тебе в первую очередь, просто потому что это ты. Всего лишь ты. Для неё ему хочется видеть какого-нибудь графа или министра, а такие к палачам не захаживают по доброй воле. Вот и выходит…
Взгляд Лепена потух. Он сам догадывался, что Регар его порвёт, узнай он о чувствах к его приёмной дочери.
–Не расстраивайся, – попытался подбодрить Сколер, – если Арахна ответит тебе взаимностью, то Регар тебя тоже примет. Ну или тайком прибьёт.
–Если…– повторил Лепен и усмехнулся.
–Да ну тебя! – вот за это Сколер не сомневался. – У неё молодость и не так много мужчин рядом, если ты не заметил. Будь внимателен к ней, она и влюбится в тебя.
Лепен, уже успокаивающийся, вдруг тяжело взглянул на Сколера и заметил:
–Или в тебя.
–Да пошёл ты! – Сколер поднялся с места, – тебя поддерживать себе дороже!
Он уже направился к лестнице, чтобы подняться к себе и хлопнуть дверью, чтобы в своей комнате себя же жалеть, но Лепен спохватился:
–Прости меня! Я переживаю…я не знаю, чем ей помочь, и срываюсь. Прости.
Сколер был отходчивым и легко махнул рукою:
–Забыли.
***
–Чего, Регар, не весел? – спросил со смешком дознаватель Тален, встретив Регара в дверях своего кабинета. Регар прибыл, чтобы получить разрешение на пытки очередного преступника. Тален, надо признать, был самым покладистым дознавателем, и старался всегда проходить через бюрократические препоны.
Но делал он это не из милосердия, и не из правильности, а из лени. Лень ему было работать и щёлкать дела как семечки, а так пока одну бумажку пронесут по всему Судейству, он может работать вполсилы, за бумагами.
–Личное, – отмахнулся Регар, старавшийся всегда держать свои мысли при себе и уж точно не допускать их до ведения Дознания.
–Не держи в себе, – посоветовал Тален. – В Дознании и у жрецов Луала можно быть честным. Ну?
Регар поколебался. Он знал, что нуждается в совете, в утешении, но близких у него не было, если не считать пару приятелей из Коллегий, с которыми он много работал, и в число которых входил Тален. А советоваться с молодёжью своей Коллегии – дурное дело. Они не поймут, молоды.
–Арахна…– признал Регар.
–Буянит? – понимающе спросил Тален. Он сам был отцом двух дочерей и, наверное, это и сподвигло Регара на откровенность.
–Не то чтобы…
–Требует отпустить её? Или влюбилась в кого? Затяжелела? – варианты, предполагаемые Таленом, были чудовищны для Регара и он с ужасом взглянул на дознавателя.
Арахна, конечно, росла. Разумеется, однажды найдётся кто-то, кто будет ей мил, а может быть, и уже нашёлся, но Регар не хотел думать об этом. Это тяжело. Почему-то слишком тяжело. Нормально, с точки зрения течения жизни, но для души Регара печально и горько. Она не ребёнок.
И неважно, что он хочет, чтобы это было не так.
–Нет.
–Тогда чего? – удивился Тален.
–Работать хочет, – признался Регар. – На эшафоте. Палачом.
–Благое дело! – одобрил Тален и, встретив хмурый взгляд Регара, поспешил объяснить, – нет, ты сам посуди! Арахна не ребёнок. Она…сколько ей?