Александров Николай Михайлович
Вперёд по книжной тропе!
Я хочу рассказать вам о своей ужасной судьбе беглеца, попавшего в капкан фантазий и ужаса. Всё началось двенадцатого января тысяча девятьсот сорок пятого года в Калифорнии. Я Мюрей Джеймсон и мой друг Джонатан Белз владели одним небольшим, но очень популярным в нашем небольшом городе, книжным клубом. В тот день мы с ним остались на ночь, чтобы проверить некоторые работы наших фанатов, решивших продемонстрировать нам во всей своей красе их литературный талант. Честно сказать я уже не упомню те тексты, но то, что они были безграмотными и совершенно скучными, это, конечно же, не вычеркнуть из моей памяти.
Мой друг предоставил мне последнюю пачку, а сам отошёл по делам в уборную. Я же продолжил изучать их, ибо мой долг состоял в том, чтобы найти в этом мусоре колосок таланта. И вот мне на всё же попался один такой лучик надежды, работа некого Р. Стивенсона. Название очень странное, кажется "Вперёд по книжной тропе". Сначала я подумал о том, что это некая аллюзия на "Волшебника из страны Оз", но прочитав первые строчки понял, что тут скорее, что-то в духе мистера Г. Лавкрафта (мой отец очень лестно отзывался о его работах, а я, прочитав пару рассказов, не смог понять для себя понравился ли мне автор или нет).
"Завлекаемый будет поглощён бездной. Вечность он проведёт в пустоте наедине с его ночными кошмарами. Сила будет гаснуть вслед за последними мыслями о спасении. Лабиринт из книг ждёт..."
Последняя строчка показалась мне глупой. Нет ничего страннее многоточия в конце первого абзаца, словно бы за этим последует нечто выходящее за рамки понимания. А может это желание продолжить историю? Я в те времена часто ошибался.
Сидя за письменным столом я почувствовал, как по моей спине пробежал холодок. Бумага в моих руках стала мокрой. Совсем не понимая, что делаю и почему плачу, я встал из-за стола и направился в уборную к моему другу. Тогда-то меня окатило неведомым страхом. Что-то случилось, но я не мог понять, что именно. Моё сердце стало громко стучать в груди. Везде мне стали мерещатся тени неизвестных людей и существ.
Подойдя к двери я на мгновение остановился. До меня донеслись громкие звуки чавканья и хлюпанья, словно бы у ребёнка, лишённого манер, внезапно, разыгрался аппетит, и он набросился на свою собственную собаку. Затем я услышал отчётливый треск и хруст костей. Да, в тот самый момент я понял, что мои страхи не оказались глупой игрой воображения.
Я в приступе паники всё же смог найти в себе силы и схватился за ручку двери. Она не подавалась, хотя буду с вами предельно честным, попытавшись открыть её всего раз, я не решился на большие потуги. И вот отпрянув назад, я облокотился на книжную полку и, возможно, то было совпадение, но сейчас я в этом не уверен, в мои руки упала книга без обложки.
За дверью я услышал голодное урчание. Не в силах больше выносить столь безумной атмосферы и апатии я побежал к входной двери. Будучи умным и начитанным человеком, я понимал, что к чему: Кто-то устроил за мной охоту, а раз я дичь, то единственным моим выходом оставалось бежать за горизонт, туда, где меня не сможет настичь это неведомое зло.
Радуйтесь, что вы не попали в роман ужасов и не стали его героем. Радуйтесь, ибо вы сейчас, вероятно, находитесь далеко от меня, и читаете это сидя у себя в кресле перед камином. Хотя мне кажется, что, скорее всего вы сейчас стоите около моих сгоревших останков, но тогда и эти письма вы прочитать не сможете. Пускай я всё пишу зря, но я не могу больше остановиться, только это успокаивает мои нервы.
Дверь наружу, конечно же не открылась. Всё тщетно. Мои руки вспотели, к ногам словно бы привязали маленькие грузы, в груди всё сжалось. И тогда я совершил нечто совсем нелогичное. Нет, я не попытался взять стул и ударить им по стеклу, ибо верил, что, даже если бы я разбил его, то не сумел далеко уйти на своих двоих. Шум и топот ног только бы ещё больше усугубил моё и без того отвратительное положение. Ноги меня совсем не слушались, а вот руки...
Я открыл книгу, что упала мне в руки, и стал читать первые строчки. Желал я тогда умереть за чтением, полагаю прекрасная смерть для того, кто посвятил свою жизнь литературе. И тут я лицезрел на первой строчке лестницу. Большую деревянную лестницу. Она вся обмотана лианой, на её верхушке сидел человек в серой одежде, а над ним сияла полная луна. Я дотронулся до лестницы и очутился в книге. Но радость не настигла меня. Когда смерть следует за тобой по пятам, у тебя нет времени даже на созерцание прекрасного, ибо это может стоить тебе жизни. Новый мир грозил старыми бедами и неизвестность подливала масла в огонь разжигая в моём сознании новые страхи и сомнения.
Вот я попал в книгу и понял, что не знаю в какую именно. Обложка и даже первые страницы не имели в себе никакой информации об авторе и содержании. Вокруг меня непроглядные джунгли, а рядом в луже собственной крови лежал полуголый человек, одетый в одну только тигриную шкуру. В руке он сжимал помятый листок бумаги. В листве деревьев кто-то или что-то пошевелилось. Но вслед за этим звуком на мою голову упала вуаль тишины.
Думаю, вам стоить пояснить, что в тот момент я был не столько напуган, сколько обездвижен смертью моего друга. Я всё ещё не мог поверить в случившееся и витал в облаках, далеко от этой страшной реальности. Сейчас она мне кажется, более реальной чем, что бы то ни было в моей жизни.
Я посмотрел на свои руки и увидел, что та злополучная книга исчезла. Не стоило больших усилий заставить себя поверить в то, что это мне не сниться и настала пора двигаться дальше. Думал я только о том, как поскорее вернуться домой, хотя ясно понимал, что меня там ждёт. Рядом с обглоданным трупом Белза меня поджидал голодный зверь готовый испить моей крови при первой же возможности.
Вокруг, кроме мертвеца, ни души. Листва странных на вид деревьев и блик чего-то, отдалённого напоминающего луну были моими единственными собеседниками в том мире, в который меня посчастливилось попасть. Его я назвал "Тарзан вверх тормашками". Давая названия мирам, я старался запоминать дорогу по которой попал сюда. А то, что всё здесь, так или иначе напоминало мне роман Эдгара Райса, хотя бы этим человеком, который лежал на земле около моих ног, не казалось мне чем-то ненормальным. Его взгляд направлен на нечто, что могло задолго до моего появления умертвить его. У мужчины светлые волосы, окрашенные в алые цвета собственной крови, кажется его кто-то бил головой об камень. Что ж, тогда-то я понял, что тут есть некто кого сложно назвать животным, но нельзя не назвать монстром.
У меня в желудке начались танцы, гости собирались выйти наружу и подышать свежим воздухом. Я старался держать себя в руках, но не стану вам врать о том, как сложно мне было в тот момент. А чувство страха, которое настигло меня, вскружило мне голову и... я, в общем, опустился низ и стал выплёскивать наружу свой завтрак.
Не желаю больше описывать ничего, что тогда со мной происходило и перейду к сути. Я взял, пусть и не с первого раза, - на меня в тот момент смотрели голубые глаза мертвеца - из холодных рук незнакомца листок и быстро пробежал по нему взглядом. И тогда мне открылась истина. Как вам возможно она открылась незадолго до того, как я начал описывать своё путешествие. Мир, в который я попал, оказался жесток ко всему живому, а этот голубоглазый парнишка (на листке он точно написал, что ему семнадцать лет... бедный парень, в мои тридцать не так тяжело думать о смерти) попал в него точно так же, как и я. Лестница, человек, сидящий на верхние ступеньки, но не упоминалось никаких страшных чудовищ, преследующих его. Скажу лишь то, что этот листок стал его завещанием, а в конце он описал мир, в котором бы хотел очутиться. Там, где была бы его любимая девушка и родители. Судя по слезам, которые остались на листке он сильно по ним скучал.