Охота на космических монстров очень быстро закончилась, так как девчонки не могли сражаться с этой нечистью тихо.
Девчонки забежали в свою комнату и плюхнулись на постели.
Спать они не хотели и решили поиграть в планшетах — принялись менять прически и платья девочкам-монстрам из игры «Монстр хай». Хай не хай — жуть редкостная, я видел. Это продолжалось достаточно долго, девчонки могли заниматься этим до поздней ночи, но вошла мама и объявила им модный приговор и отобрала игрушки.
Девчонки встали и пошли чистить зубы перед сном. В ванной произошло небольшое сражение за первенство — кто именно из сестер будет первым умываться и чистить зубы. На этот раз победила Лида, но Вера, сказав, что она все равно старше, последнее слово оставила за собой.
Вернувшись в комнату, девочки легли спать. В комнате было темно, и девчонки тихо лежали в своих кроватях и ждали, кто первый что-нибудь скажет.
В большое окно, которое было в комнате, было видно соседние дома, в которых горел свет и люди тоже готовились ко сну.
Погода на улице стояла не зимняя, и на ветках деревьев виднелись капли дождя.
Такая погода была очень часто на Новый год в последнее время, и люди перестали удивляться, но каждый раз искренне переживали, что на Новый год наступает весна.
Как говорится, погода противная, а Европой мы так и не стали.
Девчонки очень любили разглядывать то, что удавалось им увидеть, не вставая с кроватей, и рассуждать о том, что могло быть, если бы.
Они были страшные фантазерки, и за придумками могло пройти много времени, пока кто-то из взрослых, проходя рядом с их комнатой и услышав, что дети в такой поздний час не спят, не заходил и не говорил, что если они сейчас же не заснут, то завтра они не выспятся и будут как две маленькие сонные мухи. Но тот, кто зашел, даже не подозревал, что, когда он уйдет, это будет еще одна невероятная история, которая начнется со слов «Жили были две сонные мухи…».
В конце концов силы покидали сестер и Морфей овладевал ими. Они засыпали, продолжая во сне летать, сражаться и мечтать.
В доме стало совсем тихо, все большое семейство разошлось по комнатам. Один папа Веры и Лиды сидел за компьютером и что-то печатал, наверное, пытался упорядочить многочисленных родственников, которых он разыскивал в архивах, пытаясь узнать, откуда пошла семья русская, а может, и не очень русская.
Папа, как профессиональная сова, мог почти до рассвета тихо шебуршить в комнате, и сестрам даже не нужно было знать, сколько сейчас времени: если они, проходя возле его комнаты ночью, видели свет, пробивающийся из-под его двери, они понимали, что еще можно долго спать и вставать еще рано.
Под утро в доме стало совсем тихо и лишь на первом этаже в кухне периодически срабатывал насос, который качал воду наверх. В этой тишине можно было решить, что дом живой и так работает его сердце.
На улице было темно, на небе были облака, которые не давали увидеть звезды и месяц — которые обычно хорошо видно, если вы живете за городом.
Городским жителям эту красоту увидеть не суждено, если только у них нет родных или знакомых, которые живут за городом, или если они имеют дачу, позволяющую им уехать от городской суеты и увидеть эту красоту.
Удивительно, что стоит только поднять голову и человек может ощутить себя частью огромной вселенной и взлететь над этим суетным миром, забыть о своих проблемах и заботах.
Конечно, может быть, люди, живущие в маленьких городах, тоже могут увидеть звезды и луну, но готовы ли они поднять для этого голову?..
На соседних участках зажглись огни, и можно было увидеть, как люди решили сами сказку сделать былью и увешали деревья, заборы и постройки гирляндами из лампочек. Складывалось впечатление, что сейчас по дороге поедут фуры с кока-кольным Сантой, изображенным на бортах грузовиков.
Пусть хотя бы так, а то везде все черное и настроение все хуже и хуже.
Ощущения, что наступало утро, не появлялось, и только часы могли доказать человеку, что утро уже здесь.
В некоторых домах уже зажигался свет; люди просыпались и начинали делать свои дела; жизнь возвращалась к привычному ритму.
В соседнем доме открылись ворота, выехала машина и направилась в сторону города, освещая себе дорогу фарами, а собаки из домов, мимо которых она проезжала, провожали её радостным лаем.