— Пьяная, наверно.
— Врачи определят…
— И документов при ней нет… Много их тут ошивается в сквере, потом гадят в подъездах, — раздавались ленивые реплики.
— А мы вот домофон установили, — вклинился в разговор бойкий женский голос, — теперь ни один алкаш войти на лестницу не может. Раньше спасения не было, подъезд у нас крайний, так просто отхожее место какое-то устроили, — полная благообразная старушка в ажурном пуховом платке легко завладела вниманием окружающих. Она остановилась и катала перед собой взад и вперёд детскую коляску, прикрытую от снега полиэтиленовым чехлом. Но посудачить на любимую тему ей не удалось, ребёнок в коляске зашелся криком. — Тише, тише, не плачь, — защёлкала она пальцами над коляской. — Агу-агу… Проснулся мой маленький от этих сирен. Ну ладно, чего уж тут стоять, увозят уже… Пора Петечке домой, кашку кушать, — с сожалением сказала старушка и пошла своей дорогой. За ней разошлись и остальные.
С неприятным скрежетом задвинулась дверца скорой, закрутилась синяя мигалка патрульной машины, взревел мотор «Феррари», и через несколько минут на улице опять стало пустынно и тихо.
Почти во всех окнах пятиэтажек мирно горел свет, ветер стряхивал с крыш и гонял по пустой улице клубы позёмки.
Единственным напоминанием о ДТП остались кроссовки, как будто нарочно аккуратно поставленные посреди дороги под фонарём.
Глава 3. (1) Приемный покой
***Жанна***
— Анатолий Сергеич, — вошла в ординаторскую молоденькая медсестра.
— Что-то срочное, Катя?
— Ну, как сказать… Скорая едет.
— Так ведь ещё не приехала. Что ещё? Как прибудет — так скажешь, договорились?
— Две скорые едут, обе тяжёлые. По рации передали.
— А Михайличенко где?
— Спит, от него жена ушла, он в горе.
— Много выпил? С горя-то?
— Неработоспособен. — Она безнадёжно развела руками, показывая, что в этой ситуации так же бессильна, как и врач высшей категории Анисимов Анатолий Сергеевич.
— Понятно. Курдюмов в отделении?
— Он ушёл, с Михайличенко договорился, ему надо. В отделении спокойно и стабильно, вот он и слинял. Так что вы один, Анатолий Сергеевич.
— Погоди, ты хочешь сказать, что я один, а поступают двое тяжёлых?
— Да я не хочу, я уже сказала. Нам придётся самим как-то.
— Пошли встречать. Вот дела-то, вроде и праздник тихий, день всех влюблённых. Чудной праздник. Говорят, амур с людьми играет, стрелы из лука запускает, как и Иванушка, который царевне-лягушке в рот попал.
— А я слыхала, что там какой-то запрет на браки был, а этот святой женил всех.
— Да и я читал, монах он был. Богоугодное дело делал… Сирену слышишь? Едут.
— Вы в Бога верите?
— Я? Да господь с тобой!
— А в приметы?
— В закон парных случаев верю. И я тебе докажу. Нас трое должно было на дежурстве быть. Один в отделении и два врача в приёмном. А по факту двое выбыло.
Их разговор прервали две машины со светомузыкой, одновременно въехавшие во двор и подкатившие к самому крыльцу. Из обеих выскочило по фельдшеру, которые с практически одинаковым скрипом принялись раскрывать задние двери автомобилей, выкатывать пострадавших и ввозить их в «приёмное отделение».
Катюша резво побежала в процедурный, а Анатолий забрал оба сигнальных листа и приступил к осмотру пациенток, переброшенных с одних носилок на другие. Не особо заморачиваясь, расписался, где надо, и отпустил обе бригады. Повезло Анатолию несказанно — перед Анатолием лежали две женщины, в старой, грязной, потрепанной одежде, с переломами конечностей, обе в коме и у обеих по симптоматике гематомы головного мозга. Но это ещё не всё — от одной из них жутко воняло.
Как назло, перчатки для осмотра не дали. А что, дефицит же! Врач человек привычный, он в какой-нибудь группе риска да состоит. Он и без перчаток справится. Дал распоряжение санитарке вымыть пациентку, а пока занялся той, что почище.
На бомжиху она тянула только бедностью, а так чистая, пусть и неухоженная женщина с очень красивыми руками. Анатолий обратил на её кисти внимание машинально, когда ещё повреждения оценивал. Рука сломана в нижней трети предплечья, но это ничего. Мозг важнее.
Вдвоём с Катериной свозили её на рентген и срочно подняли в операционную.
Михайличенко разбудить не удалось.
Операция шла в обычном режиме. Катюша убедила анестезиолога не сообщать руководству о том, что оперировал хирург один, без ассистента. Помогала ему процедурная сестра из приёмного. Но всё обошлось, гематому Анатолий удалил, источник кровотечения нашёл, купировал. Правда, кость на место ставить не стал, мало ли… Лучше потом провести повторное вмешательство и дефект искусственным материалом закрыть. Ушил рану и, отдав пациентку реаниматологам, спустился в приёмный.