– Он так и не вернулся, – сказала Настя, закрывая ноутбук. – Мы ждали почти час, а потом двое ребят пошли выяснить, куда подевался Толя. Их внутрь не пустили – сказали, что «вопрос решился положительно» и он уже ушел. Только как он ушел и что значит «положительно», мы так и не поняли. Без Толи митинг свернулся, потому что никто не представлял, что делать дальше.
– Значит, – сказала я, – ты думаешь, его избили в «Фармаконии»?
– А где же еще? Можно, конечно, предположить, что он пробирался домой под покровом ночи и наткнулся на бандитов-разбойников, но это, согласитесь, наименее вероятное развитие событий! Я как раз собиралась его расспросить, когда появилась эта чертова медсестра…
– Скажи-ка мне, что это за «Голудрол», о котором упоминал Толик?
– Так в нем же все и дело! Понимаете, полгода назад «Фармакония» выбросила на рынок этот самый препарат, который якобы помогал при остром лейкозе, которым больны Марина и мой братишка Рома, а также все те люди, кого вы видели на пленке, или их родные и близкие. «Голудрол» должен был помочь, и поначалу так оно и выглядело: пациенты быстро шли на поправку. Но у этого лекарства имеется серьезный побочный эффект, не заявленный в описании: оно вызывает тяжелую почечную недостаточность и, как следствие, полный отказ почек!
– Какой кошмар! – вырвалось у меня. – И много пострадавших?
– Куча. Есть один парень, Митька Прошкин… Он приятель Толи, хоть и пацан еще – кажется, они в одном доме живут. Так вот, Толя обратился к нему, и Митька создал специализированный блог, где могли беседовать пострадавшие. Он кинул клич в социальных сетях, и получился настоящий обвал жалоб на «Голудрол»! Вот так, постепенно, создалось сообщество.
– И Толик, значит, его возглавляет?
– Не то чтобы… У нас нет как такового лидера, но Толя все-таки медик, он лучше разбирается во всяких медицинских терминах, в химии, биологии… Из-за «Голудрола» Рома и Марина оказались на диализе, и это не кончится до тех пор, пока не пересадить почку…
– А раковым больным, у которых не достигнут устойчивый период ремиссии, надеяться на это не приходится! – закончила я за девушку.
– Вот именно – замкнутый круг получается!
Худенькие плечи поникли, и я едва удержалась от того, чтобы не обнять Настю. В этот момент вошла Ирина Георгиевна.
– Все готово! – возвестила она. – Можно есть плюшки.
– Ну, мать, ты даешь!
Этими словами приветствовал меня Влад, заходя в квартиру и на ходу избавляясь от обуви, не обращая внимания на счастливого Бони, не знающего, как угодить гостю.
– А в чем дело? – не поняла я. – И вообще ты бы хоть позвонил, а то еда еще не готова…
– К черту еду! – рявкнул сын. – После твоего визита такое началось!
– Да что началось-то, говори толком?!
– Я возвращаюсь с операции, а навстречу медсестра запыхавшаяся с криком: ой, надо полицию вызывать! Я – в палату к твоему Кречету, а там, понимаешь, дым коромыслом: какие-то мужики набились, тетка в мехах, все орут, и больше всех наш пострадавший… Кстати, все с ним будет хорошо, если тебе интересно – два ребра сломаны, вывих плеча, гематомы, но ничего фатального. Так вот, до полиции, слава богу, не дошло, но мы со Славкой и медбратьями еле-еле вытолкали всю эту шушеру из палаты!
Только сейчас, когда Влад повернулся левой щекой, я заметила на ней расплывающийся синяк.
– Тебя ударили?!
– Да ерунда… Баба в мехах так вопила, что у меня чуть барабанные перепонки не гикнулись, грозила судами Славке, мне и всей больнице!
– Тебе?
– Ну да, за то, дескать, что потворствую преступникам и дебоширам. Я – потворствую, как тебе нравится, а? На ней брюликов, скажу я тебе, как на новогодней елке, – вся увешана. Видать, крутая бабец!
– А из-за чего сыр-бор случился? – взволнованно спросила я. – Кто были эти люди?
– Да не знаю я. Хотел с Анатолием поговорить, да у мужика, который с ним в палате лежит, сердечный приступ случился на фоне происшедшего, пришлось бригаду кардиологов вызывать… А потом у меня были операции. Короче, перед уходом я заскочил к Толяну и спросил, как он все это объясняет. Он сказал, что они не вернутся, так что я, дескать, могу быть спокоен. Парень чувствовал себя виноватым из-за того пациента… Хотя с ним, к счастью, обошлось.
Пока я готовила и кормила сына, явилась Дарья. Она влетела в дверь, как ураган, – ее обычная манера появляться, вызывая сотрясение воздуха. Светлые волосы разметаны, глаза горят, рот растянулся до ушей при виде Влада.
– А, братец тут! – весело восклицает она и чмокает его в щеку, оставляя на ней след розовой губной помады.