— Чокнутая, — сквозь треск пламени донесся до нее грубый крик. — Лезь!
Больше медлить было нельзя. Почувствовав, как по высохшим от жара щеками потекли слезы, Исаева прыгнула. Пожалуй, еще никогда прежде она не чувствовала себя настолько беспомощной и глупой.
— Давай! — капитан кричал и торопил ее.
Медный лист уже нагрелся и обжигал его ладони. Дамир шипел, бросал его на пол, а затем снова поднимал и тащил к погребу. А Влада в это время двигала к стене тела.
Глаза слезились. Чудовищная вонь мешалась с гарью, но дыма все же здесь было меньше.
— Всего несколько минут, — бубнила она себе под нос, словно молитву, — нам нужно продержаться всего несколько минут. Помощь уже едет.
Погреб был довольно высоким. Потолок достигал Владе плеч, пришлось опуститься на колени, чтобы пролезть в сторону.
Дамир спрыгнул внутрь, когда в центре, наконец, образовалось свободное пространство. Влада не видела, как капитан накрывает проход медной крышкой. Девушке было не до этого.
Прошло всего несколько мгновений, а Влада перестала бояться и пожара, и даже мертвецов, с которыми они вынуждены были делить убежище. Теперь ее терзала новая проблема — привычно сжавшиеся легкие.
Холодея от ужаса, девушка хлопнула по карманам брюк и сипло выдохнула. Ингалятор остался в ветровке. А та — на заднем сиденье машины.
Черт.
Очередной сиплый вздох получился истерическим. Девушка в панике попыталась втянуть в себя грязный кислород, но вместо полноценного вздоха получился едва заметный. Словно она тонула в море и лишь на долю секунды вынырнула на воздух.
Умирать не хотелось. Паника вышибала из колеи. Девушка захрипела. Попыталась расстегнуть верхние пуговицы на рубашке, но пальцы промахивались.
Шум закладывал уши, и все, что сейчас могла слышать Влада, — собственное хриплое дыхание.
— Дамир, — она вцепилась в его руку, хотя понимала, что тот ничем не сможет помочь. — Дамир!
Капитан только закончил устанавливать крышку и мрачно матерился, дуя на обожженные ладони.
Обернулся, услышал хрипы и сразу все понял.
— Где ингалятор? Где?!
Девушка, которая только что с отчаянной надеждой цеплялась за его рукав, рухнула на землю. Капитан видел только ее силуэт: скрюченное на земляном полу тело и руки, что цеплялись за горло, словно в надежде разодрать его.
Дамир чертыхнулся и навис над Владой. Попытался оторвать ее ладони от горла, словно она и правда могла навредить себе.
— Идиотка, — ругался он. — Какая же ты идиотка!
Миронов ненавидел это чувство беспомощности, когда ничем не мог помочь человеку на грани. Оно было хорошо знакомо капитану, и он отдал бы все, чтобы никогда больше его не испытывать.
— Не смей мне говорить, что забыла его!
Дурацкая угроза. Конечно, забыла, это же очевидно.
— Клянусь, — орал Дамир, хлопая девушку по щекам, — если ты сейчас сдохнешь, я лично закажу тебе на могилу памятник с надписью «Она была кретинкой»!
Неуместная грубость не задевала Владу. Ей было не до этого. В груди девушки пульсировал болезный шар. Огненная волна рвала легкие на части, руки похолодели, а перед глазами мерцали мушки.
В какой-то момент стало чуть полегче. Девушка едва услышала треск разорванной ткани, ворот перестал давить на горло, и Влада болезненно выдохнула.
Дамир порвал ее рубашку.
Любимую, между прочим.
Последним, что почувствовала Влада прежде, чем провалиться в черноту, было жгучее чувство стыда. Оно полоснуло так неожиданно и ярко, что, будь у нее чуть больше сил, девушка непременно бы бросила Дамиру «прости».
Но сил не было.
Сознание отключилось.
8
— Открывайте глаза, девушка. Все хорошо.
Темнота расступалась. Влада уже пришла в себя, но сознание, словно повинуясь мягкой просьбе, только сейчас потянуло ее обратно.
Исаева сначала крепко зажмурилась, а потом разжала веки.