Ближайший к выходу стол оказался пустым. Влада сжала зубы, размахнулась и с грохотом впечатала ладонь в лакированное дерево. Стол вздрогнул, дернулся тонкий монитор, а с края упала небрежно брошенная ручка. Но ничего не изменилось. Гул голосов по-прежнему витал в воздухе.
Влада нахмурилась. Изначально она собиралась привлечь внимание остальных, чтобы высказать все Довичу при свидетелях, но теперь показалось, будто сама Вселенная давала ей знак не рубить с плеча. С трудом отказавшись от идеи публичного унижения напарника, девушка сжала кулаки и направилась к нему. Первой Владу заметила стажер. Исаева почему-то ожидала, что та покраснеет и засмущается, но встретила только недовольный цепкий взгляд.
Впрочем, на новенькую было плевать, а вот знакомая татуировка так и манила. Девушка едва сдержалась, чтобы не вцепиться бывшему напарнику в шею или в чертов модный хвост. Вместо этого она схватила Германа за плечо и развернула.
Дович не испугался. Скорее всего, новенькая уже успела шепнуть ему, кто приближается со спины.
— Солнце мое, — широкая улыбка на его лице сияла.
Герман был красивым молодым мужчиной, и эта красота казалась Владе удивительно отталкивающей. Она смотрела на напарника с таким искренним отвращением, словно перед ней стоял безобразный монстр. Довича это задела, и его улыбка стала ядовитой.
— Что, девочка моя, — глубокий голос казался дьявольским, — тебе вправили мозги, и ты пришла мириться?
Влада прищурилась. Издевательский тон нервировал. А еще сильнее нервировало ощущение безысходности — что бы она сейчас ни сделала, ей от этого лучше не станет. Возможно, только чувство удовлетворения от маленькой, почти детской мести получит. Но и это не точно.
— Я пришла вправить мозги тебе, — прошипела она.
Кулак летел в челюсть Довичу, но, надо отдать должное, с физической подготовкой у Германа все было отлично. Он увернулся, а Влада пошатнулась и едва не упала.
— Я сделаю вид, что этого не было, — наслаждение ее унижением бывший напарник даже не пытался скрыть. Он оскалился и с отвращением добавил: — Иди, Исаева.
Злость душила, но не находила выхода. Влада ничего не могла ответить, только молча боролась с бушующей яростью.
— Я тебя достану, — сквозь зубы процедила она. — Я обещаю тебе.
Выплюнув это в лицо рассмеявшемуся Герману, Влада развернулась и замерла. В офисе стояла тишина, а десятки взглядов скрестились на ней. Среди них были и сочувствующие, и такие же презрительные, как у Германа, и даже равнодушные.
Девушка скрипнула зубами:
— Интересно? — она напряженно выпрямилась и нашла в себе силы усмехнуться: — Спектакль окончен. Разрешаю расходиться.
Дверь с грохотом врезалась в косяк, взметнув в воздух едва заметное облачко крохотных щепок. Они плавно опустились на пол, никем не замеченные. И сцена эта, хоть и была громкой, так и не смогла привлечь внимания.
Влада ушла, и здесь о ней больше не вспоминали.
2
Районное отделение полиции города с банальным названием «Приозерск» встречало запахом непросушенных тряпок и удручающе обшарпанными грязно-синими стенами. Уснувший дежурный не пошевелился, когда скрипнула входная дверь, а на пороге показалась высокая гостья. Влада сдержанно поздоровалась, но вместо ответного приветствия до нее донеслись сонное причмокивание и сопение сквозь заложенный нос.
Девушка прищурилась. Настроения такая встреча не прибавила, тем более, оно было ни к черту с самого утра. Мало того, что выданная квартира оказалась размером с сарай, так еще и клопов там было больше, чем жильцов во всем городе. Почти трое суток в поезде вымотали до красных бликов в глазах, но Исаева отказалась отдыхать несколько дней перед официальным выходом. Оставаться наедине с душащей злостью казалось ей не лучшим выходом.
Влада еще раз раздраженно выдохнула, по привычке вытерла ноги о свалявшийся коврик и подошла к столу, не огороженному привычными стеклянными стенами. Фыркнула и подняла единственный лежавший там листок бумаги. Чтобы вырвать его из-под локтя парня, пришлось с силой дернуть, но даже это не заставило полицейского открыть глаза.
— Блюститель закона, черт тебя дери, — выругалась Влада, но будить не стала.