— Дамир…
— Это не он.
Миронов говорил твердо, но взгляд выдавал его. Капитан не верил сам себе.
Влада закусила губу и на секунду отвернулась, чтобы не показать напарнику слез. Сердце защемило. Она еще не видела Дамира таким. С капитана заживо содрали оболочку, которая придавала ему вид собранного, уверенного в себе и даже жестокого человека. Его словно обнажили.
— Многое не сходится, — он все равно продолжал.
Пытался казаться рассудительным, но проигрывал сам себе.
Они оба понимали, что все доводы, которые капитан попробует привести, бессмысленны из-за одной единственной причины — Тюрин признался сам.
— Дамир, — Влада сжала зубы, а потом импульсивно присела на стол и притянула к себе капитана.
Напарник на удивление не стал сопротивляться. Выдохнул ей в шею и крепко обнял за талию, вжимая в себя с невероятной силой. Влада с ужасом осознала, как сильно Дамир дрожит, и едва не разревелась.
— Я докажу. Это не он, — словно в бреду продолжал бормотать капитан.
Сил не осталось. Такой же мертвой хваткой девушка вцепилась в напарника и закрыла глаза. Пальцы зарылись в его волосы. Девушка гладила их и продолжала шептать себе под нос что-то про то, что «все будет хорошо».
Ей было тошно от самой себя. Очевидно же — ничего не будет хорошо.
Дверь в кабинет неожиданно открылась. В кабинет заглянул знакомый сержант. Смущенно кашлянул и открыл рот, чтобы что-то сказать, но Влада, не поворачиваясь, приказала:
— Выйди.
— Но…
— Вышел вон!!
Дверь захлопнулась, обдав напарников потоком воздуха.
— При обыске квартиры были найдены паспорта четырнадцати жертв, — голос Дамира звучал сухо. Тяжелый взгляд не двигался: — Компьютер все еще находится на экспертизе, но по предварительным отчетам можно сделать вывод, что подозреваемый имел доступ к информационным базам и пользовался ими для поиска жертв. Также с его компьютера рассылались сообщения «предупреждения», которыми он метил свои цели.
Влада старалась не смотреть по сторонам. Короткие ногти внутри сжатых кулаков ранили кожу. Перед ними сидел полковник. Справа от него — майор Громов. Оба сосредоточенные. У обоих в глазах жалость.
Исаева злилась на эту бессмысленную унижающую жалость, но молчала.
После ареста Глеба прошло уже четыре дня. За все это время капитан почти не разговаривал. Домой не ездил, спал на работе. Вот только на допрос к Тюрину он пришел лишь один раз. Пробыл в допросной минут десять, а потом заперся в кабинете. Дверь закрыл на ключ прямо перед носом Влады.
Девушка не стала спорить и ломиться внутрь. Полчаса стояла, прислонившись спиной к двери, кусала ладонь, чтобы сдержать всхлипы, и слушала грохот, что доносился изнутри. Когда девушка все же вошла, то едва не задохнулась от плотного сигаретного дыма. Дамир с привычно спокойным выражением лица сидел на подоконнике и курил посреди разрушенного кабинета.
Глеб Тюрин за все время расследования не проронил ни слова. Он постоянно глупо улыбался, игнорировал любые провокации и угрозы. Комплекс «Бога»[SO1] , о котором раньше полицейские только догадывались по почерку Врачевателя, он демонстрировал теперь всем своим видом.
И никто ничего не мог с этим поделать. Да и не нужно было.
— Дело можно передавать в суд, — Дамир закончил доклад. — Предоставленных доказательств достаточно, чтобы суд вынес высшую меру наказания.
Закрыл папку и положил на стол перед начальством.
Майор вздохнул, а полковник прищурился и кивнул.
— Молодцы.
Как неловко прозвучало — Влада едва сдержалась, чтобы не скривиться. Майор кашлянул, а Дамир так и остался спокойным.
— Но перед судом надо досл…
— Товарищ полковник, — невежливо перебил его Миронов. — Я прошу отстранить меня от дела в связи с наличием личных интересов. Подозреваемый — мой лучший друг, я не имею права вести расследование дальше. Это незаконно.
Тишина звенела в ушах. Капитан и полковник напряженно смотрели друг на друга, Громов пораженно чесал отросшую щетину, а Влада переминалась с ноги на ногу.