— Слушай меня, — говорить связно ему удавалось с трудом. Влада видела, как дрожат его руки. — Я буду задавать вопросы. Если ответ «да» — моргай один раз. «Нет» — два раза. Сможешь?
Влада медленно прикрыла глаза. Еле-еле. Ей нравился ход его мыслей.
— Умница, — выдохнул Дамир. — Ты знаешь, почему не можешь двигаться и говорить?
Девушка моргнула.
— Ты повредила спину?
Так вот о чем он думал. Вот почему не пытался хватать ее и поскорее выносить на улицу. Боялся, что может навредить травме.
Но это не так.
Думай, Дамир, думай.
Девушка моргнула дважды. Капитан облегченно выдохнул и, успокаиваясь, перевел дыхание. С каждым последующим словом его голос твердел, а страх уступал место решительности.
— У тебя что-то болит?
Вопрос странный, учитывая, что выглядела Влада отвратительно. Но правильный. Самый правильный из всех возможных.
Девушка снова моргнула два раза.
— Он тебе что-то вколол?
Облегченно прикрыла глаза. Влада не сомневалась, что напарник догадается.
Миронов сжал челюсти и понимающе кивнул. Затем судорожно осмотрелся и, наконец, просунул одну руку девушке под спину, а другую под колени.
Но не получилось героического выхода из логова сумасшедшего убийцы со спасенной девушкой на руках. Врачеватель зашел еще до того, как Дамир успел поднять Владу.
Сквозняк шевелил его волосы и еще сильнее сушил потрескавшиеся губы. А Ладышев все равно улыбался. Еще и в ладоши театрально захлопал, стремясь достигнуть большего эффекта от своего появления.
Влада поморщилась и поняла, что громкий звук отдается отголосками боли в ее голове. Видимо, действие препарата и правда слабело.
— Ты такой предсказуемый, капитан, — мужчина был уверен в своей победе и не скрывал торжества.
А Дамир не скрывал холодной ярости. Обычно такая пугает, превращая человека в бездушного монстра, одержимого только местью. Влада отвела глаза, не в силах смотреть на напарника.
— Я тебя убью, — не повышая голоса, произнес капитан.
Он осторожно опустил Владу обратно и встал перед ней, чтобы защищать их обоих.
— А сможешь? — еще один голос.
В комнате стало еще теснее. Глеб стоял за спиной отца и на вытянутой руке держал пистолет Дамира. Влада в ужасе косилась на его искалеченное лицо и улыбку, которой не мог улыбаться обычный, здоровый человек. Парень волочил за собой правую ногу, а из сквозной раны на бедре стекала по штанам и сбитым кроссовкам кровь.
Но Тюрин не замечал этой «мелкой» досады.
— Я не знал, что ты так глуп, друг, — усмехнулся он. — Думал, меня остановят наручники? Серьезно? И как ты вообще додумался оставить пистолет в машине?
Дамир спокойно смотрел на них. Не шевелился. Даже не моргал.
— Надеялся, что ты пристрелишь себя сам, — отозвался он. — Я бы даже машину от твоих мозгов чистить не стал.
Тюрин хмыкнул, а Дамир нахмурился, услышав за спиной слабый стон. Он обернулся и понял, что девушка снова провалилась в обморок. Пора было заканчивать этот цирк. Иначе ничем хорошим для Влады он не закончится.
Капитан снова отвернулся от девушки, сжал кулаки и попытался не сосредотачиваться на душившей ярости и мыслях о том, что лучше бы Глеб умер, чем оказался таким ублюдком. Лучше бы Дамир оплакивал друга, чем так сильно теперь ненавидел.
Ладышев наслаждался их зрительной дуэлью. Он сделал несколько шагов вперед, но Дамир предупреждающе прищурился:
— Только дернись.
— Не угрожай мне, капитан, — хмыкнул тот, но все же остановился.
Миронов качнул головой. Он сильно жалел, что оставил дома наручные часы и не мог незаметно узнать время. Оставалось только мысленно отсчитывать минуты.
— Ты знаешь, почему я стал таким?
Миронов скривился. Ему было совсем не интересно. Но мгновения тянулись слишком медленно, и ему не оставалось больше ничего, кроме как бросить незаинтересованное: