– Профессионал, – Влада кивнула. – О том и говорю.
– Мог научиться. Интернет никто не отменял.
– Мог.
Разговор стих. Дамир внимательно рассматривал Владу, а та в ответ так же внимательно смотрела на него. Оба не видели друг друга четко из-за мутного полумрака, но сейчас глаза были не важны. Эмоции ощущались на другом уровне.
– Почему ко мне пришла? – Влада ждала этого вопроса, а Дамир не мог его не задать: – Это могу быть и я. Любой бы в первую очередь так и подумал.
Его голос звучал привычно ровно. Девушка неожиданно для себя заметила, что успела успокоиться с тех пор, как переступила порог квартиры. Когда она была у себя – постоянно находилась в напряжении, даже не замечая этого. А здесь тело непроизвольно расслабилось.
– Я знаю, что это не ты. – ровно произнесла она и сцепила на коленях руки.
Капитана ответ удивил. И, кажется, даже рассмешил.
– С чего это?
– Я тебе верю.
На этот раз спокойной осталась Влада, а Миронов не смог скрыть удивления. Нахмурил брови, сложил на груди руки. Усмешка слетела с его лица, и неожиданно появился взгляд, который Влада никогда прежде не видела.
Капитан был растерян.
– Ты говорила, что Глеб не рассказал тебе, что именно произошло в прошлом.
– Не рассказал. Я знаю о том, что случилось только в общих чертах. Но я тебе верю, Дамир, – та самая черта между ними снова задрожала и стала еще прозрачнее.
Девушка чувствовала, как они становятся еще ближе друг к другу, и со стыдом понимала, что сгорает от нетерпения и хочет, чтобы это произошло ещё быстрее.
За шиворот скатилась капелька пота. Надо же, а она и не заметила, что в квартире напарника стоит духота.
– Ты уверена?
– Да. На сто процентов.
Снова молчание. Снова капитан внимательно разглядывал напарницу и вынуждал ее неуютно ежиться на кресле.
На этот раз девушка не выдержала. Отвела взгляд и попыталась сосредоточиться и все же рассмотреть комнату.
Глаза уже привыкли к полумраку, и ей, наконец, удалось это сделать.
Темные тяжелые шторы плотно задвинуты и скрывают свет от фонаря под окном. Большой шкаф-купе, диван, кресло, журнальный столик между ними и письменный стол у противоположной стены. Ничего необычного, кроме, разве что, огромного книжного шкафа. Он не вписывался в обстановку и казался чужим.
– Любишь читать? – Влада удивлено приподняла брови.
Встала и подошла ближе, с недоумением разглядывая переполненные полки.
Кое-где для книг не хватила места, поэтому они неаккуратными стопками лежали прямо на полу.
После своего вопроса девушка еще острее ощутила взгляд Миронова между лопатками и выдохнула. Стало жарче. Девушка не сразу поняла, что за чувство вынудило мышцы напрячься. Сначала, почему-то, списала все на страх, но уже через минуту выбросила это из головы и, поняв, наконец, себя, покраснела.
Это было совсем не вовремя.
– Это не мои, – голос Дамира неуловимо изменился.
Чуть хрипловатых ноток минуту назад в нём не было. Он, наконец, отвел взгляд от напарницы и посмотрел на свои руки, сжатые в кулаки до вспухших от напряжения вен.
Влада обернулась.
И поняла, что капитан, наконец, сдался.
– Они принадлежат Косте.
Дамир встал. Открыл тумбочку, достал начатую бутылку с чем-то спиртным, скорее всего, с коньяком. Открыл крышку и, проигнорировав стакан рядом, сделал пару глотков.
А девушка сжалась и приготовилась слушать.
27
Дамир познакомился с Костей на второй день своей жизни. Их мамы лежали в одной палате роддома, а кроватки самих новорожденных находились по соседству. Именно после роддома их родители сблизились. Сначала подружились мамы, а потом, после частых встреч и совместных посиделок – и отцы.
Дети же с самой первой прогулки катались в соседних колясках, играли в песочнице, а через несколько лет пошли в один детский сад, сидели на горшках рядом и дергали за растрепанные косички самых симпатичных девочек в группе.
Потом был первый класс. Второй. Средняя школа. Вместе взрослели, вместе пробовали первую сигарету и первую бутылку пива. Вместе шатались по ночам, сбегали из дома, доводили родителей своими выходками. Вместе обсуждали девчонок и с упоением хвастались друг перед другом новыми отношениями.
Уже к концу средней школы они стали не просто друзьями, но и братьями. И дело было не только в близких взаимоотношениях: когда ребята учились в девятом классе, у Дамира погибли родители. Осенью того года его отец не успел поменять резину и, вместе с женой, так и не доехал до дома. Автомобиль выбросило с обрыва на крутом повороте.
Вместо новенькой иномарки – груда железа. Вместо счастливой семьи – осиротевший мальчишка-подросток.
Дамир смутно помнил то время. Единственное воспоминание, что осталось с ним навсегда – скручивающая боль и посеревшие краски окружающего мира. Теперь он не казался беззаботным и лёгким. Теперь как-то странно потяжелели плечи, а улыбка ещё долгое время оставалась непозволительной роскошью.
Шалопай Дамир стал серьезным, а Костя, что переживал его горе, как своё, изменился вместе с ним. Оба перестали курить. Перестали заниматься ерундой. Родители Левакова сразу забрали сына погибших друзей в свою семью. Они так тепло относились к нему, что со временем, уже взрослым, Миронов научился называть их папой и мамой.
Шло время. Боль не уходила, но постепенно приглушалась, позволяя дышать свободнее. Парни учились, готовились к поступлению в университет МВД.
Вместе сдали экзамен. Вместе прошли отбор. Вместе окунулись в студенческую жизнь.
По-очереди переживали первую сильную любовь, совершали серьезные ошибки и добивались побед. Вместе прошли через смерть отца Кости, сердце которого неожиданно остановилось во сне.
Затем успешно окончили университет и вернулись в родной город – на практику. Стажировались, устроились официально, получали повышения. Часто мечтали, как найдут себе идеальных жён, родятся дети, и они всегда будут дружить семьями. Искали дома, строили планы.
Вот только жизнь подло смешала все карты и не дала даже шанса на счастливое будущее.
Все случилось два года назад, когда Врачеватель вышел на третью Жатву.
Дамир и Костя не знали ничего об этом деле и не должны были работать с ним. Однако в тот год одной из жертв стала их бывшая одноклассница и подруга. Дамир еще до этого постоянно цеплялся с Орловом, который вёл дело, и прекрасно знал, какой из капитана – «служитель закона». Напарники даже не надеялись, что Саша начнет расследование, поэтому пошли напрямую к майору.
Просьба передать им дело не закончилась ничем. Киреев пригрозил увольнением и велел никуда не соваться.
Переубеждать упрямого майора времени не было. Дамир и Костя занялись тайным расследованием. С помощью Глеба и еще нескольких надежных ребят из участка, напарникам удалось достать некоторые зацепки по горячим следам.
Это была маленькая, но важная победа. Они смогли вычислить, кто может быть следующей жертвой Врачевателя. А потом и возможное местонахождение маньяка.
Время шло на часы. Для задержания необходимо было получить постановление, но за это время Врачеватель мог уйти. Костя сказал брату идти к майору, а сам собрался поехать, чтобы следить.
Дамиру это не понравилось, но его категорическое «нет» Костя не услышал. Леваков был старше по званию и ненавидел пользоваться этим, но в тот день, вынужден был отдать приказ.
У Миронова не осталось выбора. Он и сам понимал, что промедление могло стоить кому-то жизни. Единственное, что хоть немного успокаивало его – неопровержимость доказательств. Он даже не сомневался, что майор выпишет ордер. Спорить с найденными уликами мог только непроходимый идиот.
И он совсем не ожидал, что все пойдет не по плану.
Майор Киреев прочитал отчет, но вместо подписи разорвал его на части и сжег в пепельнице прямо на глазах Дамира. А затем приказал дежурным запереть капитана на двое суток в КПЗ.