Взгляд сержанта стал отстраненным.
— Тебя там не было. Ты не видела её глаза. Они были дикими. Кем бы она ни была когда-то, её больше нет. И я не верю, что это произошло из-за укуса.
— Как мы возьмём её с собой, если она сумасшедшая? — спросила я. — Я слышала её. Она использовала телепатию, когда звала на помощь. Это значит, что она может использовать её, чтобы позвать мутантов. Она может подвергнуть нас всех опасности.
— Но ты же её слышишь, верно?
— Да.
— Если она сделает что-нибудь, что подвергнет нас опасности, дай нам знать, и мы позаботимся об этом.
— Откуда мы знаем, что её укусы не заразные? Что, если она носитель инфекции? — спросил Чейз.
— Мы позаботимся о том, чтобы она не смогла причинить вред ни себе, ни нам. Как только мы доберёмся до следующего города, мы найдём способ связаться с остальными. Сегодня вечером мы будем дежурить по два часа. На крыше будут всё время находиться двое.
— Я не смогу спать в этом доме, — сказала я.
Дело было не только в запахе, но и в том, что я там увидела.
— Я бы тоже предпочел спать снаружи, — сказал Чейз.
Сержант разрешил нам спать на крыше, куда поставил двух солдат на дежурство. На данный момент мы доказали, что нас не нужно было связывать. Первыми двумя дежурными были Джонс и Стивенс. Джонс возился с рацией, пытаясь заставить её заработать.
Крыша была с небольшим уклоном, что позволяло нам всем находиться в одном месте. Джонс прикрывал запад и юг, а Стивенс — север и восток. Звёзды и полумесяц давали достаточно света, чтобы видеть всё, что находилось далеко впереди. Пока нам ничего не угрожало, и мой разум был спокоен.
Стивенс достал энергетический батончик, которые раздавали у них бункере, и предложил нам. Мы с Чейзом отказались. Я знала, что если закрою глаза, то усну. Всё моё существо было на грани полного изнеможения.
Стивенс, который окончательно проснулся, попытался завести разговор.
— Разве не странно, что один единственный дом находится посреди пустыни, в нескольких милях от других строений?
— Нет, — ответил Чейз. — У моих родителей был дом в Нью-Мексико, и находился он, по меньшей мере, в тридцати милях от других зданий. Помню, как мама возила нас в город за припасами. Мой отец ненавидел городскую жизнь. У нас была небольшая ферма с курами, коровами и козами, а мама держала огромный сад. Она выращивала там большую часть овощей. Летом отец уезжал на несколько недель на охоту. Это была необычная жизнь, но только такую жизнь мы и знали.
Он похлопал по своему рюкзаку и опустил голову.
— Мне было пять, когда он умер, а потом мама встретила придурка, и случился апокалипсис.
— Твоё детство до апокалипсиса, похоже, было неплохим, — сказала я. — Мои соболезнования насчёт твоего отца.
— Спасибо, — выдохнул он.
— Ты разговаривал с Хлоей в последние дни?
— Нет, — ответил он. — После того инцидента я даже не мог поговорить с ней мысленно.
— Мне жаль.
— Не надо, — он поднял голову и посмотрел на меня. — Если это выведет её из программы Чтецов, я буду счастлив. Она не должна быть там.
— Ты хороший брат, — сказала я.
— Я все время ей об этом говорю.
Он засмеялся и снова лёг.
Джонс и Стивенс беседовали, и я услышала, как они упомянули секретную команду.
— Вам тоже сделали новые татуировки? — неожиданно спросила я.
Они оба удивленно посмотрели на меня.
— Откуда ты знаешь? — спросил Стивенс.
— У меня есть свои источники, — ответила я, пожимая плечами.
Стивенс ухмыльнулся, затем закатал рукав и показал на своей руке точно такую же татуировку, как у Финна. Оперативная группа по ликвидации Арви.
— Эта татуировка? — спросил он.
Мое сердце замерло. Они, должно быть, знали друг друга.
— Да, я видела её раньше, на одном из солдат в бункере. Наверное, он только что сделал её, потому что она была ярко-красной.
Он нахмурил брови.
— Нам запрещено показывать их простым жителям.
— Я не простой житель, — вздохнула я, постучав себя по виску.
Он рассмеялся, и я поняла, что мой ответ удовлетворил его.
— Стивенс, заткнись, чёрт побери, и дай ей поспать, — фыркнул Джонс. — Приказ доктора.
Стивенс опустил рукав.
— Спокойной ночи, ребята, — сказал он, а затем посмотрел в прицел своей винтовки.
— Спокойной ночи, — повторили мы с Чейзом.
Я перевернулась на спину и уставилась в вечернее небо. Оно было волшебным. Из моего глаза потекла слеза. Моя грудь заболела от понимания, что Финн был где-то под этим же одеялом из звезд.