Дима отрывает глаза от папки и смотрит на меня. Он даже не открыл ее.
- Прости меня, пожалуйста, за то, что скрыла от тебя эту информацию, - начинаю быстро тараторить, также быстро, как бьется мое сердце от паники, что мой муж не захочет больше иметь со мной ничего общего. – Но, сначала это было логично, что я придерживаю что-то у себя, а после мне стало страшно, что моя ложь разладит наши отношения. Хотя, продолжать скрывать от тебя, когда я видела, как ты разыскивал акционера – это тоже было подло. А после… а в последние дни, я думала, что это поможет Симоновой в случае развода отомстить бывшему мужу и встать на ноги.. но, я вновь оказалась полной дурой.
На последних словах мой голос наполнился сдерживаемыми слезами. Дима нахмурился то ли от разочарования во мне, то ли подмечая тот факт, что я назвала родителей по фамилии.
Я отказываюсь их называть теперь как-то по-другому. Они больше для меня никто…
- Ты должна играть еще более убедительнее, - слышу голос своего отца и внутри поднимается раздражение. – Нужно поторопиться пока ничего не случилось.
- Если мы будет слишком торопиться, то она может что-то заподозрить, - голос матери звучит уверено и с чувством привкуса победы. – Она уже верит в то, что в наших с тобой отношениях имеется разлад. Еще немного, ложь про развод и акции станут моими, а потом и нашими.
На мгновение я перестаю дышать. Это все было ложью! Любовь матери к дочери. Боже! Какая же я наивная идиотка!
- Когда ее похитил этот придурок Абрамов, - сокрушается отец. – Я думал, что все потерял! Если бы он убил ее, то Захаров получил акции по наследству! Мои акции! Если бы я знал, что моя дочь предаст меня – я бы никогда не отдал ее акции! Деньги и власть над компанией! А эта мелкая сука всадила нож в спину и еще его провернула!
- Дорогой, - воркующим голос произнесла моя так называемая мать. – Не беспокойся. Мы все вернем. Она лишь считается себя умной. На самом деле она глупая девчонка. Она отдаст мне в руки их сама. И даже ничего не заподозрит. А судя, потому что Захаров до сих пор еще не является акционером компаний, то она ему не говорила. Хоть на это мозгов хватило……
Я смотрю на Диму, ожидая его приговора. Он вновь смотрит на конверт в своих руках, а потом опять на меня.
- Ты действительно считаешь, что мне это было так необходимо? - указывает на папку, слегка качнув ее в руке. – Действительно думаешь, что мне так сильно этого не хватало, чтобы одержать победу над Симоновым?
- Я не знаю, - почти шепчу. Я уже ничего не знаю.
Дима бросает папку на стол, как ничего незначащую вещь, берет мои руки в свои, заставляя смотреть ему в глаза.
- Он все равно уже проиграл. Он теряет свои связи и власть с каждым днем все больше и больше. Тебе не о чем волноваться, Аврора. Он уже почти повержен. Даже без этой папки я нашел пути его уничтожения.
- Я врала тебе, - слезы упорно стараются прорваться на свободу.
- Это не было ложью. Как ты сама и сказала, сначала это был логичный ход – придержать информацию, а после, Аврора, я напрямую тебя и не спрашивал, знаешь ли ты кто этот акционер.
- Дима, - скептически поджимаю губы на его слова. – Ты говорил со мной об этом, но я промолчала.
- Хорошо, хочешь пострадать об этом, давай пострадаем, - уголок его губ дергается в попытке сдержать ухмылку. – Только давай минут пять. Будет достаточно?
- Я – дура, Дима, - слезы вырываются тихим потоком по щекам. – Они вновь обвели меня вокруг пальца. У меня остался только ты. Я не хочу тебя терять.
- Воу-воу, - Дима подается вперед, подхватывает меня на руки, и садится обратно в кресло, но уже со мной на своих коленях. – Куда тебя понесло? Ты - моя, а я - твой. Это, кажется, уже решенный вопрос. Я тебя терять не собираюсь.
Обхватываю руками его шею, утыкаясь носом в ее изгиб, и прижимаясь к нему.
- За что ты мне достался?
- Этот вопрос, скорее, я должен задавать, чем ты, - его нежные поглаживания по спине, успокаивали меня.