– Ишь ты, спекся. А говорят раулиты не пьянеют… – покачал головой, глядя на зятя воевода Трубинский.
– Ежели для дела надобно, у нас перед переговорами хоть раулиты, хоть магометяне, хоть черти рогатые захмелеют, – похвастался не вполне трезвым голосом боярин-смотритель посольского совещания.
Высунувшаяся из-за ворота мага кобра Кузя подозрительно покосилась на дипломата-отравителя. Но решила, что все что мог, он уже сделал, и принялась выедать кусочки мяса из салата.
– Да, выходит зря отдельные несознательные раулиты заветный рецепт искали: дело не в формуле, а в количестве... пять литров перцовки в одно ры… м-э-э… лицо, – повертел в руках пустую бутыль Алехан.
– Теперь лишь бы терем князюшке с будунища не спалил. А так ему сейчас отключиться полезно. Уж больно на парня всего за эти дни свалилось, – рассудительно почесал бороду Варутинский.
– Ах, так вы, бояре мои думные, акт милосердия совершали, о душевном покое ближнего заботились. А мне-то показались, что вы на спор мага накачивали, – обозрел собравшихся почти восторженным взглядом Алехан.
– И вы, ваше высочество не особенно от нас отставали.
– Ничего подобного. Пока мои ближние бояре благотворительностью занимались, я важные государственные вопросы решал.
– Действительно первенца в честь спасшего вас и батюшку вашего от атаки фанатички мага назовете?
– Раз обещал, значит назову. «Ингвард», это как же по-нашему получится?
– Ингар…, Игор…, Егорий, вот! – быстро подобрал сабарскую транскрипцию Базаватый.
– Егорий – это хорошо. Егорий I. Хотел правда в честь деда Николашей назвать. Николаша II тоже вроде бы ничего было. Но не судьба.
Все на минуту замерли: на нетрезвую голову померещилось, будто в этот миг колесо истории свернуло на новый путь. Померещится же такое.