— Слушай, да есть в тебе хоть что-нибудь человеч... — воскликнула она, осёкшись на полуслове – естественно, слово «человеческое» никак неприменимо к вампиру. Однако подобрать другого слова никак не могла.
— Человеческое? Откуда?! — Лонгаронель презрительно улыбнулся.
— Я не то имела в виду. Ну, неужели ты правда не понял, о чём я?! Нечто, присущее разумным существам... Хотя у вас это, похоже, действительно отсутствует.
— Разумным?! И что же отличает вас, разумных, от нас? — в его тоне слышался откровенный сарказм.
— Мы не едим других разумных! — выкрикнула Эльджета.
— Не едите, не спорю. Но, может быть, скажешь, что и не убиваете?! Так чем же вы отличаетесь от нас?
Эльджета молчала. После того как вампир повернул вопрос таким боком, она совершенно не знала, что ему ответить. Дальше напирать на поедание своих жертв теперь уже просто глупо...
— А я тебе скажу, — продолжил Лонгаронель. — В отличие от нас, вы убиваете не только других разумных, но и себе подобных. И людям это присуще в первую очередь – уж если ты тут заговорила о людских качествах.
— Возможно... Однако вампиры являются убийцами все поголовно! Про кого ещё ты сможешь сказать такое?
— Ну, люди-то от нас явно недалеко ушли. Все их бесчисленные войны – что это, как не убийства?! Причём абсолютно бессмысленные.
Девушка снова не знала, что возразить. Совершенно не знала. Конечно, вампиры – хищники, и без зазрения совести убивают ради утоления своего голода. Но с другой стороны, убивать ради славы, богатства, веры – разве хоть чем-то лучше?! Окажись сейчас здесь церковник, наверное, сказал бы, что во имя истинной веры дозволительно всё... Однако Эльджета была абсолютно холодна к религии – пожалуй, только в этом и походила на эльфов помимо внешности, во всём же остальном являлась скорее человеком, ибо воспитана была именно среди людей.
Нет, убийств не оправдывает ничто. Но в одном вампиры всё же отличаются от них – они не прячут своей хищной сущности под разными масками, скорее даже, напротив, выставляют её напоказ. Нет, этот факт их нисколько не извиняет, но они действительно хотя бы не едят своих. В то время как люди, с не меньшим удовольствием, чем вампиры людей, пожирают друг друга – пусть и не в прямом смысле этого слова.
Однако, с другой стороны, все вампиры – убийцы. Среди людей же большинство всё-таки тех, кто поднимет оружие лишь в защиту себя или своих близких. Но толку-то доказывать это вампиру, уверенному в своей правоте?!
— Ну что, нечего тебе сказать? — поинтересовался Лонгаронель, так и не дождавшись, пока она продолжит разговор сама.
3-2
— Наверное, нечего. Только лично я не смогла бы вот так... сидеть, беседовать... с тем, кого собираешься убить.
— Естественно. Уж вы-то точно предпочитаете без предупреждения ударить в спину, напасть из-за угла, — его губы скривила презрительная усмешка.
— Кто это «мы»? — опешила девушка.
— Те, кого отдают нам – преступники то бишь.
— Ах ты об этом... Но я-то никого не убивала.
— Ну, в любом случае, свой путь сюда ты проложила сама – совершив какое-то достаточно тяжкое преступление, — припечатал её Лонгаронель. — Это триста лет назад ты ещё могла бы предъявлять нам претензии в убийствах невинных. Однако вы сами сделали нас санитарами Альтерана, додумавшись во исполнение Договора отдавать нам бандитов и убийц. Хотя вам предлагали и другое решение. Причём предлагали уже не в первый раз.
— Санитары Альтерана... Вот уж выдумал! — возмутилась Эльджета. — Может, ещё назовёшь ваши убийства ради утоления собственного голода благородной миссией?!
Лонгаронель холодно улыбнулся:
— Я бы назвал это сочетанием интересов.
Замечательно! Только их интересы от этого не становятся менее низменными! Но спорить с ним, похоже, бессмысленно.
— А что за другое решение? — с запозданием поинтересовалась она, возвращаясь к предыдущим словам вампира.
Однако тот продолжал холодно улыбаться, явно не планируя отвечать. Ну, видать, сказать-то и нечего!
— Ладно. Но лично я-то не совершила ничего преступного, — бросила Эльджета.
— Все так говорят, — усмехнулся вампир.