Пробуждение было, мало сказать, не из приятных. За мгновение до того Эльджете приснилось, что она падает в бездонную пропасть. Впрочем, дно у пропасти всё-таки нашлось, и тело пронзила боль от приземления, а сверху навалились огромные валуны.
Девушка открыла глаза и не сразу сумела разобраться, что происходит. Кругом кричали... а она не могла даже вздохнуть. Неужели, сон стал явью, и её действительно завалило камнями?!
Нет, в итоге выяснилось, что реальность гораздо проще – и именно она закралась в сон, а не наоборот. У их повозки почему-то сломалась ось, сама повозка в результате этого наполовину развалилась, а придавившим девушку валуном оказалась её толстая соседка, навалившаяся сверху.
Соседка наконец соизволила сползти с Эльджеты. Теперь дышать ничто не мешало. И осматриваться тоже. Уже забрезжил рассвет. Дальрон остался где-то далеко позади – вокруг лишь чистое поле да лес на горизонте. Их везут в другой город? Гм... будто в том городе собственных арестантов недостаточно. А впрочем, второй-то тюрьмы в Дальроне и нет.
Сломавшуюся повозку чинить никто не собирался, и узниц из неё быстренько распихали по другим фургонам. После чего снова двинулись в путь. Куда пересадили её товарок, Эльджета не знала, но ей «повезло» оказаться среди преступников мужского пола. Один отвратительней другого, и все впились в эльфийку сальными взглядами. Забившись в угол, она стала делать вид, будто спит.
Конечно, о реальном сне она теперь и не помышляла – похотливые взгляды соседей ощущала даже с закрытыми глазами. Иногда и вовсе казалось, что чувствует их грязные прикосновения... Но, к счастью, это только казалось. На самом деле мужики ограничивались лишь откровенными замечаниями насчёт её прелестей и вслух мечтали, как можно было бы скоротать дорогу, кабы не кандалы.
Чтобы не слышать всех этих мерзостей, Эльджета периодически затыкала уши. А глаза открывала только за тем, чтобы съесть порцию отвратительной каши, которой их кормили в этот день всего дважды.
С наступлением темноты соседи вроде бы угомонились – благо её больше не видели. И девушка всё-таки погрузилась в сон.
Проснулась Эльджета от странного ощущения... Лишь через пару мгновений сообразила, что кто-то бессовестно лапает её грудь. Она подскочила как ужаленная, отпихивая наглеца. В фургоне темно хоть глаз коли, но ей было совершенно всё равно, который именно из гадов полез к ней.
— Чего ерепенишься-то, дура?! — раздалось над ухом.
— Не смей ко мне прикасаться! — взвизгнула Эльджета.
— Ужель самой-то не хочется? Последняя в жизни возможность, как-никак... — продолжал настаивать её сосед.
— Что значит – последняя в жизни? — испугалась эльфийка. — Убить меня угрожаешь?!
— Вот дура-то! Как есть дура! — ухмыльнулся арестант. — Куды, думаешь, нас везуть?
— И куда? — с замиранием сердца спросила она.
— Дык на корм нас списали, деточка, на корм!
У Эльджеты вмиг похолодело всё внутри, сердце сжали ледяные тиски. А в голове загудело так, что, казалось, там сейчас что-то взорвётся. Нет! Нет! Не может быть! Только не это! За что?! Да нет же... он ошибается. Или всё-таки прав?! А может, это она неправильно поняла? Увы, нет – «списали на корм» может означать только одно! Эльджету затрясло.
— Ну, вот и умница... — словно бы из другого мира донёсся до её ушей шёпот соседа.
Только сейчас она осознала, что тот снова взялся приставать, уже и под юбку залез, а её дрожь, видимо, истолковал по-своему. Эльджета оттолкнула мужика со всей яростью, на которую только была способна.
— Ещё раз тронешь... яйца оторву! — прорычала она.
Похоже, сосед понял, что угроза сказана всерьёз, и больше рук не распускал. Вот только легче от этого не становилось. Ужас неотвратимо близкого конца навис ледяной глыбой, готовой сорваться и раздавить в любой миг. Их – всех, кого везёт караван – предназначили... в пищу вампирам! И жить им осталось день-два... может, три. В общем, пока ползущий на северо-запад караван не достигнет Бо́рдгира – владений вампиров. Мда, хуже судьбы и измыслить нельзя!