– Меня слушать, – вновь на ломаном русском заговорил солдат. – Греть, мыть, кормить и спать пусть лежать. Пять часов и я буду здесь. Ее нет. Молчать всем. Приказ командир! – он поправил автомат так, словно собирался навести его на хозяйку. Та со страхом на лице активно закивала. – Прийти другия немца, спрятать ее. – Он посмотрел на Раю. Скривился. – Найти одежда. Теплая! – в голосе прозвучала сталь.
– Сделаю, генерал, сделаю. Не стреляй только. Баба Тома все исполнит, как велел генерал, –запричитала пожилая женщина и засуетилась, подбежала к сундуку, начала вытаскивать из него юбки и свитера.
Кан кивнул и выпустил из своей ладони руку Раи.
– Через пять часов я за тобой вернусь и выпущу. Решишь сбежать - обречешь себя на смерть, – на немецком сказал он и, развернувшись, хотел уже было уйти, как Рая, схватив его за локоть, остановила. Он резко обернулся.
– Спасибо, – едва размыкая губы, прошептала она. Кан ничего не ответил. Он ушел.
Хозяйка избы сделала все, что и обещала солдату. На вопросы Раи отвечала неохотно, чаще их игнорируя. Единственное, что удалось узнать Рае, так это было то, что она находится на территории Латвии. Близко к границе с Беларусью. Немцы в деревни давно стоят, но то одни, то другие. Сейчас танки приехали, и все чего-то ждут.
Подойдя к памятнику, Рая возложила цветы. С улыбкой посторонилась, пропуская школьников. Краем глаза заметила тех двух молодых немцев, которые недавно встретились ей по дороге. Они уже не спорили о написанном в путеводителе.
… Ночь апатично блекла в предрассветных сумерках. Из темноты лениво проступали нечеткие контуры мохнатых сосен. Вокруг звенела сонная тишина.
Рая молча следовала за Каном, выводящего ее из деревни. Она была сыта и так тепло одета, что мороз, кусающий ее за щеки, казался ей юным озорником, а не жестоким грабителем. Небо на востоке светлело.
Они шли по колено в снегу.
Спустя минут десять-пятнадцать Кан остановился на опушке. Оглянувшись, закурил.
– Как тебя зовут? – выдыхая дым, на немецком языке спросил он.
– Раиса. – Пауза. – Рая. – Застенчивая улыбка.
– Хорошее имя. Рая… Рай по-вашему… Близкое к небу… Запоминай. Идешь туда, – он указал направо, – держишься солнца так, чтобы оно всегда было от тебя слева. Ошибешься, угодишь в руки эсэсовцев. Идти придется долго, около семи-восьми часов. Тут, – он снял с плеча небольшую сумку и отдал Рае, – буханка хлеба, каталка колбасы и фляга шнапса.
– Если пойду как ты сказал, куда я приду?
– Если повезет, ты окажешься у партизан. Они, предполагаю, тебе помогут.
– Спасибо, – с благодарностью сказала Рая и стала вглядываться в карие глаза солдата. В них затерялись первые лучи солнца. – Откуда ты знаешь русский язык? – нетвердо спросила она.
– Мой отец инженер. В тысяча девятьсот тридцать втором году по направлению германского правительства его отправляли сотрудничать с вашими коммунистами. Семь лет моя семья прожила в вашей стране советов. До войны наши государства, казалось, крепко дружили, многое делали вместе – и военные учения, и некоторую технику разрабатывали…
– Почему ты меня спас? – набравшись смелости, Рая перебила Кана. Тот замолчал. Кинул окурок на снег. – И что ты сказал своим, когда они обнаружили, что твой товарищ пропал?
– Мало ли кто мог на нас напасть. – Криво усмехнулся. – Партизаны повсюду. Ступай. Мне пора возвращаться.
– Ты так и не ответил…
– Прощай. – Посверлив Раю задумчивым взглядом, Кан добавил: – Нет в войне красоты, лишь ужас. Врут или безумны некоторые поэты. Надеюсь, ты доживешь до того дня, когда мир окутает спокойствие и любовь, и его не будут тревожить ни пули, ни мины. – Он развернулся и быстрым уверенным шагом начал удаляться.
Некоторое время Рая стояла и смотрела ему вслед, думая о том, что для человечества, видимо, еще не все потерянно, пока есть такие люди, как Кан.
Солнце точно оторвалось от горизонта и воздушным шаром стало подниматься в небо.
Поплотней затянув на шеи шарф, Рая пошла по указанному ей пути.
Два молодых немца стояли возле высокого мужчины преклонных лет. Отчего-то Рая не могла отвести от него глаз. Мгновение, и он, точно ощущая на себе ее пристальный взгляд, обернулся. Мир вокруг Раи будто покачнулся. Лицо мужчины было в морщинах, волосы седы, но она узнала его по шраму, по глазам цвета топленого шоколада. Опираясь на трость, Рая поспешила к нему. Он вопросительно на нее посмотрел, явно не признавая, и вежливо поинтересовался на хромающем русском:
– Вам помочь чем?
– Кан? Сын инженера… – дрожащим голосом на немецком спросила она.
– Мы знакомы? – удивился мужчина.
– Немного. – Робкая улыбка. – Однажды ты спас своего врага – девочку Раю. Это я. – В ее глазах застыли слезы. Сердце бешено застучало.
– Рая… – с теплотой в голосе произнес мужчина и обнял ее. – О чем-то правду говорят поэты! Чудо творя, его обретешь! Русский Ангел, что помог мне ступить на верный путь, вытащить из себя разъедающую тьму…
– Ты тогда так и не ответил, почему помог мне избежать смерти?
– В то время, наблюдая за происходящем, за массовыми убийствами, когда почву больше питала кровь, нежели дожди, я начал сомневаться в правильности действий Рейха и его солдат. В фашизме. Увидев тебя – замершую, дрожащую, измученную девчонку в лохмотьях, забрызганную кровью и смотрящую безумными перепуганными глазами – не мог дать позволить Паулю тебя убить, да еще так по-зверски. Ведь ты была точно таким же человеком, как и я, он… И какая-то чертова политика стравливала нас, а ведь нам, обычным людям, по сути нечего было делить. После той ночи я еще пару дней колебался, не решаясь предать… Гитлера? Родину? Неважно. Но вспоминая твое лицо и смех Пауля, продолжая видеть творящее в мире зло, которое кормил Рейх, я сбежал и примкнул к немецким коммунистам. Было сложно. Очень.
– Расскажешь?
Кан кивнул.
– Только давай пойдем, присядем на скамейку? – уголки его тонких губ приподнялись. – А то старость дает о себе знать.
– Конечно, – согласилась Рая. – А кто эти молодые люди?
– Мои внуки. Я живу в Берлине, но часто бывал в России, искал тебя. – Сказав внукам, что отойдет в сторону со своей старой знакомой, Кан вместе с Раей прошел сквозь нарастающую толпу и направился к скамейке. Присели. – Тебе тогда повезло! Встретила партизан или иначе спаслась?
– Да, повстречала… В отряде обучилась на медсестру. Когда Красная армия освобождала Латвию, примкнула к одной из дивизий и дошла до Эльбы. – Рая украдкой смахнула слезу. – А потом судьба вернула на эту землю. Осталась жить в Риге. – Рая одновременно с Каном крепко сжали друг другу морщинистые ладони. Она прошептала: – Я тоже тебя искала.
Со сцены донеслись слова: «С днем Победы!»