К слову, я тоже надела классический твидовый костюм — юбку-карандаш и пиджак, поскольку не была уверена в дресс-коде.
— Я…
— Не нужно лишних слов. Мой помощник проводит вас в вашу комнату, — перебил мое бормотание этот человек.
— Я не хочу продавать. Можно ли забрать свою вещь обратно? Произошла ужасная ошибка…
— Увы, — он снова не дал мне договорить. — Это абсолютно невозможно. Все документы подписаны. Назад пути нет. Здесь собираются крайне важные люди, они заранее оповещены о будущем аукционе и им высылается специальный каталог с выставленными на нем вещами. Я не могу сказать им нет, только потому что вы передумали. На ваш лот сегодня специально приехали сразу несколько гостей. Это большая удача, нам удастся продать его по наивысшей цене. Давайте без глупостей.
Все это он произнес елейным голосом.
Мне хотелось заорать ему в лицо или ударить по крысиной роже, но я понимала, что это не даст никаких результатов. Сжав зубы, я процедила:
— Хорошо.
— Вот и отлично. Проводи в предназначенную ей комнату, — он обратился к охраннику в черном костюме.
Тот кивнул и повел меня по замку. Я лихорадочно крутила головой и пыталась запомнить дорогу.
Куда я приехала? Мамочки, вот я попала…
В небольшой комнатушке, куда меня привели, в глаза сразу бросилось большое стекло напротив двери. Охранник оставил меня одну и вышел. Но едва я вытащила свой нос наружу, он перегородил проход.
— Вам что-нибудь нужно?
— Да, стакан воды пожалуйста.
— Вода уже приготовлена на столе, как и легкий перекус. Снимать на видео запрещено. Я буду рядом.
С досадой обматерив его про себя, я вернулась назад. Не обращая внимания на воду на столе (она, конечно, мне была не нужна), я подошла к стеклу. Окошко выходило на круглый небольшой зал с позолоченной лепниной и мраморными колоннами. В середине этого зала уже стояла Серая Крыса, настраивал микрофон. Я была примерно на втором этаже. По кругу располагалось еще несколько таких окон, но стекла были непроницаемыми. Словно тонированными.
Кто там в этих комнатах? Продавцы или покупатели? Или вперемешку и те, и другие? Что сегодня будут продавать? Вопросов в голове была масса.
Но я этого так и не узнала. Едва Серая Крыса поблагодарил всех за присутствие, как мое окно потемнело. Я ничего не поняла.
Что за черт? Ничего не видно. В динамике раздался короткий щелчок, и звук тоже пропал. Что происходит?
Я бросилась наружу, охранник вновь встал напротив.
— Окно потемнело и звука нет, — сбивчиво объяснила ему.
Тот не выглядел удивленным.
— Картинка и звук для вас появятся только когда наступит ваш черед. Аукцион анонимный. Вы не можете знать, что продают другие.
— Ясно, — разочарованно произнесла я, и вернулась назад.
Быстро застрочила сообщения в общем чате мальчишкам, вкратце обрисовывая ситуацию. Было решено вызывать пожарных сразу, как только начнут продавать мой лот.
В глубине души я понимала, что нас ждал провал. Здесь слишком все было организованно. Все схвачено. Кто мы такие? Горстка учеников, решивших обмануть тайную и сильную организацию?
Но другого выхода я не видела. Мне хотелось хотя бы попробовать. А там будь, что будет.
Торги шли долго и утомительно. Я даже съела тот самый перекус, который сначала хотела вышвырнуть в помойку.
Когда мое окно, наконец, посветлело, и в динамике вновь раздался голос Серой Крысы, я сразу оживилась и подала сигнал мальчишкам, набрав Томми.
— А теперь дорогие друзья, вашему вниманию представляется следующий весьма интересный лот, вызвавший ажиотаж после первого анонса.
Я не хотела слушать это дерьмо, даже заткнула уши, глядя на динамик с ненавистью. Но мое сознание все равно ухватывало отдельные слова, от которых поднимались отвращение и тошнота.
«Невинная ученица английской школы», «нежный цветок», «робкая, но жаждущая внимания». Мне хотелось умереть от этих слов. Такая мерзость. А когда Крыса поднял деревянную резную рамку под стеклом и показал «товар», распятый булавками внутри, и добавил при этом, что «хлопковые трусики сняты насильно и на них еще остался ее запах», меня всю затрясло.
Перекус все равно отправился в мусорное ведро. Меня вырвало.
Ставки активно перебивались, одна за другой. Желающих приобрести мое белье было много. Грязные извращенцы.
И ничего по-прежнему не происходило. Где пожарные, Томми?! Неужели так все и закончится?!
А потом я услышала тихие шаги и бросилась к двери, выглянула в щель. Мой охранник ушел, в полной уверенности, что я сижу и радостно жду самую высокую цену. Наверное, началось. Пошел проверять в чем дело.
Выскользнув за дверь, я бросилась по коридору, прячась за колоннами и углами. Спустилась вниз. Теперь место действия мне было хорошо видно. Крыса называл последнюю ставку, и сидящие по кругу в темной нише люди поднимали таблички и называли новые цены. Они не были спрятаны в комнатках, только продавцы.
Один мужчина в костюме-тройке особенно настойчиво перебивал цену, ни на мгновение не останавливаясь в торгах. Словно приехал именно за этим лотом. Услышав названную им цену, я чуть не лишилась дара речи. Тридцать тысяч фунтов! Сумасшедший мерзавец. Гребаный старикан!
Даже со своего места я видела его седые виски. На глазах покупателей были одинаковые черные маски.
Смотреть на все это было крайне неприятно, и я вернулась к тому, что задумывала сделать. Залезла на подоконник в коридоре, примыкающему к этому залу и поднесла руку с горящей зажигалкой к противопожарным датчикам на потолке. Дыма не было, и они не срабатывали, а достать рукой не получалось. Потолки в замке были слишком высокими. Недолго думая, я подожгла тюлевую занавеску. Огонь вспыхнул и сразу лизнул ткань широко, уползая наверх. Все разворачивалось слишком стремительно.
Испуганно отшатнувшись от огня, я вжалась в стену, зачарованно наблюдая за тем, как внутри замка разгорается пожар. Через секунду меня оглушила противопожарная сирена, а с потолка из специальных устройств хлынула ледяная вода. Началась суматоха.
— Пожар! Пожар!
— Горим!
Взволнованные гости начали вскакивать со своих мест и бежать к выходу. Только седовласый мужчина, перебивавший ставки, спокойно подошел к Крысе и забрал коробку с моим бельем.
Он выиграл аукцион! Я не успела!
Крыса пожал ему руку, и старик довольно резво пошел в другую сторону. За ним никто не шел, Крыса тоже побежал на выход, поэтому я улучила момент и бросилась за старикашкой. Вымокнув до нитки под струями воды, бежала за ним, стараясь не упустить из виду, но тот шустро петлял по коридорам, явно собираясь выйти через запасной выход.
— Стой! — заорала ему в спину, пытаясь догнать.
Но тот суетливо обернулся на меня, юркнул за верь и исчез.
— Сволочь мерзкая! — подбежав к двери, рванула ее на себя. И внезапно оказалась на улице, на боковом крыльце Бэримор Касл.
В Мейдстоне уже глубокий вечер, а на окраине и подавно ничего не видно. Но я различаю в полутьме белые манжеты рубашки старикана. Быстрым шагом он спускается по старинной лестнице, подходит к черному блестящему Порше. Окно автомобиля открывается и оттуда появляется мужская кисть. Я успеваю заметить явно дорогие золотые часы и рукав черного пиджака. Незнакомец забирает деревянную рамку, протянутую стариканом, и окно закрывается. Порше трогается с места.
— Стой! — завопила я, бросаясь вдогонку.
Старик побежал в другую сторону, к другой машине, но меня он больше не интересовал. Мне просто необходимо запомнить номер Порше, поэтому изо всех сил я бегу по дороге, скинув неудобные туфли.
Насквозь промокший пиджак мешает, я скидываю его на ходу, отшвырнув на обочину. Рубашка под ним тоже влажная, но хотя бы не тяжелая. Чуть задрав юбку-карандаш, продолжаю бежать, не чувствуя ноябрьского холода под ногами. Нужен его номер. Я не могу отпустить его.