— Я сказала, положи меня на место! Оставь меня! — я повысила голос.
— С ума сошла? — гневно воскликнул парень. — Ты не в себе!
— Отвали от меня! Это все из-за тебя! Все из-за тебя! — закричала я, залепив ему пощечину. Он стоял, продолжая удерживать меня на руках. А я все била и била его по каменным плечам, по застывшему лицу.
Потом, уставшая, затихла, прижавшись носом к ее шее. Бессильно плакала.
Он молчал. Смотрел на меня, сжав зубы, тяжело дышал. Желваки играли на его скуле.
— Я знаю. Я облажался… Зря на Джексона понадеялся…
Я истерично рассмеялась, заглядывая ему в глаза.
— Если бы не было тебя или меня, одного из нас, не было бы всего вот этого. Понимаешь, что существование одного из нас отравляет жизнь другому? Пока один из нас жив, второй не будет счастлив.
— Не неси чушь, — раздраженно буркнул он.
— Ты сам так считал в детстве, не так ли?
— Оглянись! Мы уже выросли! Твоя теория просто нелепость! И да! Я был маленьким кусочком дерьмеца в детстве, довольна?!
— А разве ты изменился? — с иронией спросила я.
Торнхилл устало вздохнул.
— День сегодня просто отвратный. А твой острый язык подливает масла в огонь. Да, я и сейчас считаю себя редкостной сволочью. Ты довольна?
— Да мне плевать.
— Так я и думал. Тогда не стоит тратить на это время. Пойдем отсюда.
Положив меня на край мерзлой земли, вылез сам, а потом снова взял меня на руки. Я не сопротивлялась, потому что, если честно, тело вообще меня не слушалось. Я даже испугалась, что мне что-то отбили или я отморозила.
Вокруг никого не было. Все куда-то подевались.
— Стефану нос сломали… Нужно его найти…
— Уверен, с носом он справится. Поехали отсюда. У выхода стоит машина. Здесь мы сегодня не останемся, я отвезу тебя домой. Отдыхай пока.
— А у меня есть дом?
— Есть, Ди. У тебя есть дом.
Прижав меня к себе, он уверенно шагал куда-то в темноте, а я украдкой вдыхала его запах. Моя нелепая детская влюбленность в этого мальчишку давно прошла, но пахнет он, по-прежнему, божественно. И еще его запах навевает воспоминания.
— Мой телефон остался в конюшне, — запоздало вспомнила я.
— А тебе он нужен?
— Да нет… Если только узнать как дела у Стефана. Он был со мной, когда они напали.
— Позвонишь с моего, — беспрекословным тоном заявил он, продолжая вышагивать.
Его кожа на шее покрылась мурашками от холода, в тонкой белой рубашке ему было явно холодно.
— Возьми пиджак, мне уже не нужно, — я попыталась вежливо вернуть его одежду. Мне и так было неловко, что он меня несет на руках.
— Все в порядке. Не парься.
«Не парься». Тоже мне рыцарь в сияющих доспехах.
— Что случилось с Джексоном?
— Господи… Вот язык же без костей… Не успокоишься, пока всю душу не вытрясешь. Джекс — болван, позволил обвести себя вокруг пальца. И за это он еще поплатится. А я еще больший болван, что понадеялся на него. Сказал же сегодня не высовываться! Упертое ты создание!
— А ты где был?
Мой вопрос, кажется, сильно все изменил. Он резко умолк, уставившись на дорогу. Глаза потемнели, потухли. Словно я спросила что-то не то. Атмосфера между нами снова стала напряженной.
За старинной оградой нас, и правда, ждал автомобиль. В темноте не разглядеть какой. Просто черный.
Невысокий седовласый мужчина распахнул перед нами заднюю дверь и быстро проскользнул на водительское сиденье, не дав себя разглядеть.
Я думала, что Торнхилл усадит меня назад, а сам уйдет на переднее сиденье, но он даже не отпустил руки. Так и сел на заднее сиденье со мной на руках, положил меня на колени. Я попыталась сползти, но он лишь покрепче ухватил меня за бедра, придвинув к себе ближе.
— Сиди, не дергайся.
— Я… эм…
Дебаты разводить было лень, и я, махнув рукой, затихла. Поглядывала из-под ресниц на его профиль с правильными чертами лица, на нервно закусанную губу. Торнхилл отстраненно смотрел в окно. Что за ужасная ночь?
Через какое-то время я придремала, а очнулась, когда парень легонько потряс меня за плечо.
— Приехали. Твоя мать дома?
— Эмм, нет. Она на Багамах, — спросонья я соображала плохо. — Твой отец, наверное, дома.
Алекс посмотрел на меня пустым и темным взглядом. Светло-серые глаза вдруг совсем стали ртутными. Я заметила под ними синеватые круги, словно он давно не спал. Волосы растрепаны, как будто в них то и дело запускали пятерню. Он выглядел очень уставшим и подавленным.
— Наверное, нужно было предупредить его…
— Мой отец сегодня умер, Ди, — перебил он меня потускневшим голосом.
ДИАНА
— Что ты такое говоришь? — оторопело спросила я, отшатнувшись от его слов.
Но он молча вытащил меня из машины и кивнул водителю. Тот уехал, оставив нас одних у дома Торнхиллов.
— Идем внутрь.
— Подожди… Отпусти… О чем ты вообще? Где мистер Торнхилл?
В ответ, по-прежнему, тишина. Он открыл дверь своим ключом. Я попыталась слезть с его рук, но упертый парень продолжал меня держать, прижав к себе одной рукой.
— Алекс!
В холле он все-таки поставил меня, брыкающуюся, на пол. Я тут же охнула, прижав руку к животу. Сонин удар не остался бесследным. Все внутри горело.
Алекс тут же поддержал меня за плечо, не давая упасть на пол.
— Болит? Сейчас я вызову врача. Черт… Глупый вопрос. Конечно же, болит.
— Где мистер Торнхилл?! — повысила я голос, заглядывая ему в лицо.
Вцепилась руками в его рубашку на груди, притягивая к себе ближе.
— Что ты такое говоришь?!
Он снова устало вытер лицо ладонью, отворачиваясь от меня. Включил в холле свет.
— Говорю же, он сегодня умер. Это не шутка. Вряд ли, я шутил бы такими вещами.
— Но… КАК?! Что произошло?!
Я не хотела верить в услышанное. Это какая-то ошибка. Не может этого быть. Что он говорит?
— Отец был болен. Никто этого не знал. Кроме меня. У него был рак головного мозга. Последняя стадия. Он и сам обнаружил это совсем недавно. Уже поздно было что-либо делать. Все клиники отказались его брать. Безнадежный случай.
— Но… Но он выглядел абсолютно здоровым! Почему он никому не сказал?!
— В этом весь мой отец. Я сам узнал чисто случайно. Он и мне бы ничего не сказал.
— Ничего не понимаю, — пробормотала я, чувствуя, как все внутри стягивается в болезненный узел.
Он никогда не был мне чужим. Дэвид Торнхилл был для меня близким человеком, не смотря ни на что. Был… О боже… Этого не может быть…
— Анализов было проведено просто куча. Во всех местах, где это возможно. Смирись. Его больше нет.
— Но он не мог сгореть так быстро! Я же видела его…
— Когда? — понизив голос, переспросил Алекс.
— Ну… в сентябре. Кажется…
Я никогда не возвращалась домой на выходные. Я не считала это место своим домом. Если бы я только знала…
— Это было несколько месяцев назад, — сухо прокомментировал Торнхилл.
— Где он? Боже мой, — я все-таки заплакала. — Как… Это просто немыслимо… Мы должны поехать…
— Хочешь страшную правду? — еле слышно спросил парень. В его глазах стояли злые слезы.
Растерянно вытирая горячие ручьи с щек, я смотрела на него во все глаза. Кивнула.
— Отец не хотел мучиться. Потому что вот-вот был готов прийти страшный период, когда он превратился бы в овоща. Он сразу сказал, что этого не будет. Сегодня он улетел в Швейцарию. На эвтаназию.
— На… эвтаназию? — я упала в ближайшее кресло.
Свою боль какое-то время даже не чувствовала. Меня выбили из колеи страшные вести.
— Эвтаназия — это…
— Я ЗНАЮ ЧТО ТАКОЕ ЭВТАНАЗИЯ! — закричала я.
— Тогда не знаю, что я могу еще сказать! — он тоже повысил голос, обессиленно рухнув рядом на край дивана. — Он заключил контракт и ему назначили дату! Твою мать! Он умер добровольно раньше положенного срока! Сегодня! Мне уже сказали!