В перерыве между утренней тренировкой и обедом капитан отвела туда рядовой состав, дала молодым бойцам полюбоваться природой, после чего вытащила из своего крошечного рюкзачка... коньки, нацепила их и встала на лёд. Отъехав метров на десять, повернулась к столпившемся на берегу солдатам и, раскинув руки, весело сообщила, что может добыть ещё пять пар для желающих к ней присоединиться - ведь кататься в одиночку совершенно не интересно... А если кто-то желает, но не умеет - она с удовольствием научит.
Желающих нашлось всего трое - из числа самых «зелёных» новичков. Однако занятие, способное отвлечь от монотонных боевых упражнений, теперь образовалось у всего населения барака. Ибо кто не участвовал - тот смотрел. Ни один из трёх добровольцев на коньках никогда прежде не стоял, и их потуги первое время выглядели крайне комично. Хотя техперсонал под руководством вездесущей МакГрин выровнял и укрепил природный каток, бойцы чувствовали себя крайне неуверенно, спотыкались, поскальзывались, теряли равновесие. Мишель вилась вокруг них с невероятной скоростью, ухитряясь всегда вовремя оказаться рядом - поддержать, подтолкнуть, притормозить, не дать упасть. Несмотря на всю неуклюжесть, ни один из солдат ни разу не шлёпнулся на лёд, к изрядному разочарованию зрителей. Сама канадка скользила легко и уверенно, заодно привычно наводя ужас на товарищей свой излишне лёгкой одеждой – часто её можно было увидеть в свитере поверх рубашки или осенней куртке.
Штреллеру, наблюдавшему за вечерними «сеансами», подумалось - а не занималась ли Хенриксен в юности фигурным катанием? Он попробовал представить себе девушку в надлежащей обстановке - и получилось это неожиданно легко. Но когда после завершения очередного урока немец подошёл к запыхавшейся Мишель, снимающей коньки, и поинтересовался на эту тему, то ответ получил неожиданный. «Нет, что вы. - Улыбнулась снайпер, стягивая перчатки, чтобы удобнее было распустить шнурки. - В старших классах, после возвращения из Англии, я была в школьной команде по хоккею. Полузащитником. Но недолго, до третьего перелома... Однако такие навыки не забываются. Это как с ездой на велосипеде. Ну и потом иногда освежала от случая к случаю...».
Вообразить Хенриксен-хоккеистку немец, как ни странно, не смог даже со второй попытки. И лишь с запозданием вспомнил, что в канадском хоккее нет полузащитников…
Несмотря на изматывающие перманентные учения и наличие достойных занятий в свободное время, персонал жил как на иголках. Приказ выступать мог грянуть в любое мгновенье - и это выматывало нервы. А ранним днём двадцатого марта в небе над аэродромом вновь загудели турбины.
* * *
20 марта 2014 года.
Российская Федерация, Якутия, заброшенный аэродром стратегической авиации.
Второй пилот подал сигнал и начал открывать люк. Значит, они на точке сброса. Его выход.
Люк не поддавался. Лейтенант Иван Барсов молча смотрел, как возится лётчик, то налегая плечом, то дёргая ручку – без видимого толку. Наконец, потеряв терпение, он сделал шаг назад и ударил в люк каблуком. Один раз, второй… Со диким ржавым скрипом створка отошла, через узкую щель в десантный отсек ворвался холодный ветер. Иван пришёл пилоту на помощь, вместе они смогли распахнуть люк до конца. Лётчик хлопнул офицера по плечу, тот в ответ кивнул, ещё раз проверил лямки парашюта и сделал шаг в бездну. Понимая, что сильно опоздал с прыжком, ещё в воздухе постарался определить, в какой стороне аэродром…
…Лейтенант мог бы выбраться из чащи много быстрей – но он не спешил, двинувшись через тайгу прогулочным шагом, наслаждаясь каждой минутой в оттаивающем лесу. Путь до места назначения вместо нескольких десятков минут занял больше часа – а у самой проволочной ограды старого лётного поля его перехватил патруль. Сложностей не возникло – Иван, как бывший офицер спецназа ГРУ, знал цену документам и опасность нервных часовых, потому командировочные бумаги и личное удостоверение загодя переложил в нагрудный карман, а при первой необходимости тут же предъявил всей стопкой.
Двое бойцов провели его до старой казармы на окраине объекта. Выглядела она ужасно дряхлой, но все стёкла были на месте, а из пары труб валил уютный дымок.