- Но всё же, ты не ответила. - Продолжил Маркус, «пробуя на вкус» новое обращение.
- Как заставить меня быть... такой? - Хенриксен вздохнула и вдруг сделалась серьёзной. - Дождаться, пока я выйду в отставку, наверное. И стану... Учительницей средней школы, например. Последние два года, благо, меня всеми силами пытались вытурить на почётную пенсию - из самых лучших побуждений.
- П... почему? Вам же нет тридцати? - Не понял Штреллер, от удивления сбившись на «вы».
- Объективно - состояние здоровья. - Девушка поморщилась. - После того ранения в грудь мне предлагали инвалидность, но я отбилась... Субъективно - многие люди, со мной близко познакомившиеся, начинают считать, что я не подхожу для военной службы, и лучше бы смотрелась на мирной профессии. Мой непосредственный командир в JTF - как раз из их числа. Что ж, может, они и правы, но я однажды выбрала для себя дорогу - и пройду её до конца. Мне с детства нравилось защищать людей, здесь я чувствую себя на своём месте... Может, слишком много читала Фенимора Купера в том возрасте, когда его ещё рано читать... И к тому же, я обещала папе, что вернусь генералом. - Она снова улыбнулась и мотнула головой, будто отгоняя мрачные мысли. Подмигнула, приложившись к баночке. - Впереди ещё долгий путь, а?
- Боюсь, что и вправду долгий. - Маркусу стало жаль её - хрупкую, тоненькую, исполосованную шрамами, метками пройденных сражений. Про такие говорят, что они украшают воина, но видеть их на теле Мишель ему было почти больно. Одна только простреленная ключица чего стоит, а ведь есть еще впечатляющий шрам на животе, длинный шрам на бедре... До Штреллера внезапно дошло, что он уже пару минут молча пялится на, чего греха таить, чертовски длинные и стройные ноги своей собеседницы.
- Кхм, так о чем это мы? Ах да, жизнь после отставки… - Маркус пытался побороть смущение, но отрешённая улыбка то и дела прорывалась сквозь его обычную строгость. Видимо, алкоголь в пиве таки был, и довольно серьёзного градуса. - Мне кажется, ты стала бы отличной учительницей, любимицей детей. А вот я пока даже не думал, чем займусь после. Полковник Вермеер намекал, что видит меня своим преемником через несколько лет. Отец будет рад, хоть и переживает, что не дослужился я до полковника по семейной традиции.
- А ты сам мечтаешь об этом? - Мишель, казалось, уже знала ответ.
- Об этом - вряд ли. То есть, так оно, скорее всего, и будет, такие возможности нельзя упускать. Но… Иногда я хочу стать… только не смейся… поваром. - Недоверчивый смешок девушка всё же не сдержала, и немец вскинул ладонь. - Нет, конечно, не обычным поваром, а шефом в приличном ресторане, ещё и своём, в идеале. Осесть где-нибудь, и просто радовать людей своими экспериментами. Пару лет назад я даже в кулинарном шоу хотел участие принять, австралийском кстати. Но тогда не нашлось человека, который бы захотел стать моим напарников в этом безумном предприятии. Как-то вот так.
- Хехе... Да... - Капитан залпом добила банку, в которой оставалось никак не меньше трети, и тонко ухнула, зажмурившись. Откинулась назад, подсунув под спину подушку, широко улыбнулась. - Etter min mening, plasseringen av kokken - dette er hvor det beste stedet å pensjonere seg, heller enn lenestol sjef militærorganisasjon.
- Э... Что? - Маркус чуть не подавился. Только теперь он обратил внимание, как быстро усиливался румянец на щеках девушки. Сейчас они просто горели.
- Jeg sier - ting som en god kokk kan gi videre til sine barn de beste tingene som kan gi videre til sin sjef PMC. - Канадка покачала головой, её улыбка сделалась мягче. - De er mer god.
- Понятно. - На всякий случай кивнул немец.
- Vel, noe jeg er vanskelig... - Девушка устроилась на подушке поудобней, снова подмигнула. - Hvis du vil - prate mer, men jeg sannsynligvis får kjedelig samtalepartner...
Инженер ответил не сразу. Хенриксен, внезапно заговорившая на каком-то скандинавском наречии, его немного шокировала. Язык, похоже, к немецкому был близок и, как понял Штреллер, девушка одобряла его желание стать поваром, и желала ему хороших потомков, кажется...
- Мишель, не знаю как ты, а я очень рад, что сегодня зашел на огонёк. - Маркус пересел на кровать к канадке, чуствуя, как сильно колотится сердце. - Это мой самый приятный вечер за долгое, долгое время. Спасибо тебе огромное за него. Я пойду, наверное… Скоро Энн вернётся... - Маркусу почувствовал себя неучем у доски. Шумно выдохнув, он рывком наклонился к девушке, поцеловал её в щёку, и тут же поднялся с постели:
- Gute Nacht, mein Schatz.
- Og du-u-u goodnight!... - С зевком напутствовала спешно ретирующегося инженера Хенриксен. Хорошо хоть заключительные два слова звучали вполне понятно...
Когда уже глубокой ночью в номер вернулась МакГрин - уставшая, красноглазая, крепко пахнущая коньяком и виски (чтобы забить запах табака), но совершенно трезвая - Мишель уже спала. Вернее - сладко сопела, свесившись с кровати вниз головой и крепко обнимая подушку. В процессе принятия столь оригинальной позы она, видимо, так вертелась, что почти выползла из незастёгнутых шортиков, и если б они не застряли на коленях - могла бы выползти целиком...