Солнцева, освободившись от обяхзанностей врача, занялась вскрытием умерших пленников - и так как дверей в лаборатории больше не было, неприятные звуки разносились по всему восточному крылу. В лазарете единственный уцелевший штатный медик, фельдшер Возняк, чья обожжённая рука теперь покоилась на белой перевязи, прохаживался от одной койки к другой, поглядывая на показания приборов - у него теперь было много подопечных, включая главу его же службы. Специалисты техотдела, как только их отпустил Маркус, разбрелись по комнатам, выжившие солдаты забились в казармы - мрачные и уставшие, они даже не пытались обсуждать случившееся.
Капитан Барсов добрался до своей комнаты последним, тяжело опираясь на плечо Хенриксен - адреналиновый «откат» после боя выпил столько сил, что офицер в конце концов принял её помощь, хотя прежде и не помыслил бы о таком. Проведя его до дверей квартиры, снайпер пожелала спокойной ночи и зашла к себе.
В квартире канадок ничего не изменилось после её ухода. Оружейный сейф был распахнут, сброшенная Мишель юбка валялась перед кроватью, около туфелек, а на другой койке лежала одежда Энн - даже переодеваясь по тревоге, лейтенант сложила всё аккуратно, стараясь не помять.
Сглотнув, девушка закрыла дверь, включила свет и принялась стягивать с себя сперва комбинезон, потом пропитавшуюся потом рубашку, с которой ободралась половина пуговиц, и порвавшиеся на коленях чулки. Запихав всё это под кровать, она достала запасной комплект повседневной формы - хотя по вечерам обычно надевала «домашнее».
Переодевалась и наводила порядок в комнате Хенриксен будто на автомате - это были привычные, повседневные действия, позволявшие ни о чём не думать. Закончив, она некоторое время рассматривала койку Энн, потом села на неё и погладила ладонью оставленную одежду. Вдруг сдвинувшись к изголовью, сунула руку за прикроватную тумбочку, пошарила там... и вытащила на свет божий полупустую пачку сигарет. Зная, как подруга ненавидит табак, Энн всегда прятала сигареты, а Мишель всегда знала - куда, и при нужде находила «заначку» с первой попытки. Вот и сейчас...
Смяв пачку в кулаке, капитан подпёрла им лоб и судорожно всхлипнула, уставясь на свои колени. Плечи девушки подрагивали, но слёз не было.
* * *
До самого вечера Маркус видел Хенриксен лишь мельком, и каждый раз ему казалось, что на плечах снайпера лежит тысячетонный груз. Ближе к ужину, когда изнурённые сотрудники «X-UNIT» стали расходиться по своим комнатам, инженер не выдержал и направился в офицерский блок. Ощутив болезненный укол в сердце при виде уютного синего коврика перед знакомой дверью, пару раз стукнул в створку:
- Мишель, это я, можно?
- Конечно. - Вопреки ожиданиям, девушка открыла сразу. И по её лицу было видно, что она не плакала - это почему-то встревожило Штреллера ещё больше. - Входи.
Мишель жестом предложила немцу сесть на её койку, а сама опустилась на кровать Энн. Маркус заметил, что по застеленному одеялу осиротевшей постели разложены всякие бытовые мелочи - пара расчёсок, резинки для волос, авторучки...
- Я решила разобрать её вещи, пока мы здесь. - Пояснила Хенриксен, не глядя на сидящего напротив мужчину. - Большую часть отправлю родителям, письмо сестре Юры Летова... Наверное, допишу сама. Она не успела... Но вот что делать с этим - я не знаю.
Она протянула Маркусу фотокарточку с обтрёпанными краями. На снимке были изображены двое - счастливо улыбающаяся девушка и серьёзный темноволосый парень.
- Это Энн? - Не сразу поверил Штреллер. – Вот эта… девушка на фотографии – Энн?
- Да, здесь ей девятнадцать.
- А рядом...
- Её муж.
- Её... кто? - Немец уставился на фотографию, будто увидел на ней живого динозавра.
- Муж. - Вздохнула снайпер.
- Она никогда...
- Бывший. Они поженились сразу после школы, а развелись через год. Но это мало что изменило для них. Всё было... очень странно. Он - художник, ещё со школы увлекался... Хороший, но... очень творческий. Настоящий художник, правда. - Девушка говорила, всё также глядя мимо Маркуса, но тон её оставался пугающе будничным. - Я его всего трижды видела - один раз он навещал Энн в госпитале, два раза мы к нему приезжали сами... Я так и не разобралась в их отношениях. Они разошлись много лет назад, но у него вся мастерская завешена её портретами, а она присылала ему еду, потому что сам он покупать забывал... И теперь не знаю...
Она впервые подняла взгляд на Штреллера: