- Это радует. – Хозяйка открыла тяжёлую дверь, сдвинула москитную сетку. Обернулась. – Я, право, надеялась, что вы меня вообще не найдёте. Пусть и понимала, как это наивно…
- Простите за неудобства. – Хотя слова Мишель должны бы были звучать неприязненно, она улыбалась столь мягко и искренне, что гость не сдержался, улыбнулся в ответ. – Я знаю, что вы покинули службу добровольно, но у вас было время подумать в тишине и спокойствии, прийти в себя…
- О… - Майор опёрлась рукой о косяк и прищурилась. – Да вам же ничего не сказали, так?
- Простите?
- Я ведь ушла в отставку не из-за стресса и нервного перенапряжения. Видывала вещи и пострашнее, знаете ли… Причина в другом. – Мишель сдвинула очки к самому кончику носа, поймала взгляд гостя, глядя поверх линз. – Или вы думаете, мои глаза всегда были красного цвета?...
Продолжение следует...
Бонусная глава. Что-то кончается, что-то начинается….
29 мая 2019 года. 00:53 по местному времени.
Федеративная Республика Германия. Средняя Франкония. Район Ансбах.
Этой ночью Хильде де Мезьер не спалось. Как, впрочем, и прошлой, и позапрошлой. Её биологические часы были давно уже сбиты – последние пару лет девушка вела преимущественно ночной образ жизни. После того, как её исключили из проекта Х-СОМ, отец-министр долго пытался найти бедовой дочери место, чтобы расходовать неуёмную энергию - если не работу, то хотя бы полезное занятие. Увы, на должности его помощника в министерстве она не продержалась и полугода, попытки заняться экстремальными видами спорта завершались ничем, ибо ничто Хильду по-настоящему не увлекало, а рисковать жизнью на альпинистских маршрутах или в парашютных прыжках просто так, от нечего делать, представлялось глупейшим занятием. В итоге для неё остались лишь традиционные развлечения богатенькой дочурки – ночные клубы, танцы, выпивка. Недавно пришёл конец и этому – после очередного дебоша (не Хильдой учинённого, но именно её лицо утром было на передовицах газет) отец не выдержал и, в лучших традициях средневекового германского феодализма, заточил наследницу в загородном имении, в Баварии, в окружении слуг, телохранителей, роскоши и… скуки. Днём девушка по привычке спала, а ночами – маялась от безделья, обычно в компании с компьютером. Главным её развлечением стало исследование сайтов в Интернете, посвящённых различной паранормальщине и попытки гадать, какие из описанных там событий могут быть реальными – ведь уж кому-кому, а ей не приходилось сомневаться, что пришельцы существуют. Она их даже убивала… Воспоминания о недолгих днях военной службы всё никак не хотели тускнеть – это было короткое, глупо закончившееся приключение, мелькнувшее в жизни Хильды яркой вспышкой. Она старалась поменьше думать о тех временах, однако недавно у неё появился повод. Пару недель назад отец, чем-то очень обеспокоенный, приехал навестить девушку и заодно привёз ей новую личную охранницу, нанятую в каком-то солидном международном агентстве – кажется, «Арториас Глобал Секьюрити». «Телохранитель высшего класса», как её представил отец, оказалась с виду ровесницей Хильды. Миниатюрная, даже ниже ростом и хрупче на вид, чем сама де Мезьер, зеленоглазая, с чистой светлой кожей, точёным личиком и яркими золотыми волосами, свободно спадающими на висках и собранными в низкий хвост на затылке – она бы выглядела ещё и младше немки. Однако чёрный костюм-тройка с галстуком и серой мужской рубашкой, тонкие кожаные перчатки на руках («киллерские», как решила для себя Хильда), спокойная уверенность в светло-зелёных глазах и смертельно серьёзное, почти суровое выражение лица добавляли охраннице некоторой солидности. Девушке она сразу и категорически не понравилась – достаточно было уже того, что её притащил отец…
- Очень приятно, фройляйн Хильда. Буду рада защищать вашу жизнь. – Зеленоглазая шагнула к немке, протягивая руку. Говорила она по-немецки, без запинки, но с сочным, легко узнаваемым британским акцентом… Даже нет, не британским – именно что английским. Уж это де Мезьер, имеющая массу знакомых среди европейской золотой молодёжи, могла определить без труда. Голос «папенькиной овчарки», как её сходу окрестила Хильда, оказался молодым, но не слишком звонким – имелись в нём низкие нотки, слабо вяжущиеся с хрупким телосложением.