Два закованных в латы мечника двинулись к секретарю, одинокому худощавому человеку в неприметном мышино-сером мундире дворцового слуги. Заходя с двух сторон широкого письменного стола, они не оставляли ему и шанса на бегство.
Кристофер Тул был недвижим. Казалось, он смирился с собственной участью. Один из южан занёс меч. Рука секретаря мгновенно метнулась к ножу для писем. Короткое, но острое как бритва лезвие прочертило в воздухе сверкающую дугу, превратив горло мечника в сплошную рану. Когда, хрипя и хватая ртом воздух, тот начал заваливаться навзничь, канцелярский нож уже тонул в глазнице второго нападавшего.
Поражённые увиденным, люди графини вскинули самострелы, но не успели их пальцы нажать на спусковые крючки, как серая фигура секретаря метнулась в окно, будто подражая бегству убийцы, оборвавшего жизнь короля. Жалобно зазвенев, тонкое стекло вместе с рамой разлетелось вдребезги. Стрелы поразили лишь пустое весеннее небо.
Были на свете талантливые живописцы, талантливые скульпторы и архитекторы, возводившие величественные замки и храмы. Одарённые целители, способные вытащить человека с того света. Куртизанки, влюблявшие в себя одним словом или движением. И среди всех этих одарённых мужчин и женщин выделялись фехтовальщики от бога, лучшие из лучших.
Они бились так, словно занимались любовью. Движения их наполняла страсть, граничащая с самоотречением. В то же время с ней соседствовали свирепость и упорство, свойственные разве что хищным животным, сходящимся в смертельном бою за место вожака стаи.
Закалённая сталь без устали исполняла симфонию яростного противостояния двух отважных сердец. Клинки мелькали в воздухе со скоростью, недоступной для простого глаза. Они угадывали движения друг друга. Удары натыкались на сопротивление, тут же превращаясь в контратаку. Это был не просто поединок. Это был танец. Грозный, суровый и грубый, но по-своему прекрасный.
Проведя стремительную серию ударов, Дюваль попытался достать Гарена справа, но рыцарь вовремя уклонился, отходя в сторону. В следующее мгновение латная перчатка рыцаря ухватила длинные чёрные волосы соперника, рванув его на себя. Меч ринулся к лицу Дюваля, но клинок того оказался расторопнее, В руках сира Гарена остались лишь пряди отсечённых волос.
– Хорошая попытка, Джон, – усмехнулся Мэтью. – У тебя больше не будет такого шанса.
– Он мне не понадобится, – хмуро ответил рыцарь.
Оба они устали. На лицах выступил пот. Дыхание стало сбивчивым и тяжёлым.
Дюваль вновь атаковал. Звякнув несколько раз, мечи сцепились в перекрёстном замке, испытывая силу своих владельцев.
– Право, ты неплохо обращаешься с этой штукой, – произнёс сквозь зубы сир Гарен, – но ты не знаешь, что такое война.
Голова рыцаря врезалась в нос Дюваля, ломая его. Тот не остался в долгу, ударив противника облачённым в сталь кулаком. Один за другим мечи упали на пол.
Удар ноги, пришедшийся на обратную сторону колена, заставил Джона Гарена обрушиться навзничь. Дюваль навалился на него, выхватив из голенища сапога длинный кинжал. Алчный клинок завис в опасной близости к горлу рыцаря, чьи пальцы впились в запястье сжимающей оружие руки. Сталь доспехов жалобно скрежетала по каменному полу. Благородный поединок превратился в грубую трактирную драку.
Извернувшись всем телом, Джону Гарену удалось сбросить с себя Дюваля. Неуклюже перевернувшись, тот попытался было подняться, но тяжёлый удар вернул его в лежачее положение. В следующее мгновение соперники поменялись местами. Руки Дюваля не выпустили кинжала, но теперь отчаянная хватка королевского рыцаря обратила этот клинок против хозяина. Медленно, но неотвратимо остриё приближалось к живой плоти.
Щёлкнули пружины арбалетов. Короткие болты пронеслись над Дювалем, врезавшись в соперника. Один, пробив латные пластины, попал рыцарю в живот, другой в руку. Ещё две стрелы засели в плече. Другие, видимо, не справились с толстым нагрудником, отлетев в сторону.
Джона Гарена отбросило назад. Издав крик боли, он рухнул на каменный пол и затих.
Сплюнув кровью, Мэтью Дюваль поднялся. В нём не осталось и следа той грации, что наполняла его в начале поединка: всклокоченные волосы, разбитый нос, измазанное в крови лицо. Рядом появился один из южан, но Дюваль грубо оттолкнул его прочь.
– Шлюхины потроха! – взревел первый меч Простора. – Какой ублюдок это сделал?!
– Довольно! – оборвал его гневную тираду холодный голос графини Тибальд. – Хватит мальчишества. Я не собираюсь объяснять лорду Дювалю, почему погиб его брат.