На этом моменте рассуждений взгляд Моаны вдруг утратил осмысленность. Вместо точных и логически безупречных пассажей умная и проницательная женщина понесла полную околесицу:
– Так вот почему он умер… выходит, сменил практику… теперь понимаю… значит, каждые две недели… и с тех пор не было… ну почему я тогда не догадалась… выходит, многие знали, только я не знала…
Оба лиценциата не на шутку испугались. К счастью, особо почтенная быстро пришла в себя. На взволнованные вопросы последовали четкие и ясные (как обычно) ответы:
– Не переживай так, милый, я в полном порядке. Было совершено преступление. Я его только что раскрыла, но обнародование смысла не имеет. Дело очень давнее; и жертва, и преступник мертвы. По сути дела могу добавить вот что: последние… я хотела сказать, в последнее время никто, повторяю, НИКТО из магов жизни не практикует подобные вещи. На этот счет есть неопровержимые данные. Но могу сообщить еще кое-что. Ты знать этого не можешь: уровень магистра. Ткани головного мозга после смерти распадаются сами по себе, а это и есть защита. Если, сверх того, магические узлы разрушены тем конструктом, о котором я говорила, то через сутки – самое большее, даже я не смогу ничего прочитать. А вообще-то для распада хватает и нескольких часов.
Сарат всеми силами старался вести разговор в деловом ключе:
– Ну а если я буду рядом и поддержу сердце? И одновременно наложу «Частичный паралич»?
– Но конструкт, уничтожающий узлы, все же останется.
– Наш командир мог бы затереть конструкт.
– Да, но для этого ему надо подойти близко и быстро.
– Нереально…
– С вашего разрешения, господа, подведем итоги. Получить какую-либо информацию от наблюдателя мы сможем только при огромном везении. Рассчитывать на это нечего. А вот доставить его ко мне – разрешимая задача. Вскрытие – ну, это наше девичье дело…
Шахур не удержался от смешка.
– …а на вас две системы поиска. Тарека привлечь немедленно, у него мозги работают, он может еще что-то предложить. Вопросы? Дополнения?
– Есть дополнение: часы понадобятся. Начать передачу в точно отмеренное время, а также оценить длительность поиска.
– А вот на это я могу ответить. Часы есть, три штуки, только позавчера доставили. Полная регулировка по всем правилам, я проверил. Так что, пригласим лейтенанта на обсуждение?
Оказалось, что бывший разведчик тоже думал над заданием. Но только делал он это со своих позиций.
– Понимаете, ребята, я стал прикидывать вот что: а как наилучшим образом расположить наблюдателя? Вводная: никак не ближе полумили, иначе есть риск, что засекут; обязателен хороший обзор, причем так, чтоб был виден вход в дом и въездные ворота.
На столе появился план поместья с окрестностями.
– В плане наблюдения идеальное место – вот этот холм. Все видно. Но я бы не стал располагать там своего человека.
– ?
– Очень открытая позиция. Если понадобится срочно отступать, это не сделать незаметно.
– Я уже говорила: такие… специалисты по наблюдению очень дороги. Следовательно, их берегут. Я бы приказала такому ни в коем случае не рисковать. Отсюда следует…
– …что вот тот холм предпочтителен, пусть даже он дает худшие возможности для наблюдения.
– Выходит, стоит понаблюдать за этим холмом в бинокль?
– Вряд ли. Если тот хорошо замаскировался, ничего мы не увидим.
Все это было доведено до моего сведения. В целом результаты команды меня обрадовали, что я и выразил вслух. Куда менее успешны были мои собственные усилия. Пока мои товарищи плодотворно трудились, я тщетно пытался вычислить, какой организации я столь сильно стал поперек дороги.
Напрягшись, я попытался включиться в мозговой штурм:
– Ребята, а зачем, собственно, следить за въездом в поместье?
Тарек, судя по лицу, сообразил, а остальные не поняли.
– Противнику важнее знать, куда я направляюсь. Отсюда попытаться представить расположение наблюдателей. Какие варианты?
– Поставить наблюдателя у перекрестка. Если оттуда ты на север – это в город, если на запад – в порт Хатегат, на восток – в Субарак. Отдельные наблюдатели – по пути. А если людей не хватает – на въезде в каждый населенный пункт.