Выхожу с рациями в руках, вручив одну по дороге папессе:
— Связь.
— Я думала, ты забыла, — иронизирует она в ответ.
— От того, что рации не было в списке, не значило, что её не будет, — зачем она провоцирует меня на злость? — Во-первых, для вас устройство тяжёлое, а во-вторых, оно требовало настройки резонанса с кораблём. Кот не приходил?
— А вон он, — мотает она головой на метрессу, незаметненько стоящую сбоку от корабля.
Комично. Кошка с котиком. Ралон растёкся у неё по плечам и обтирается изо всех сил так и сяк, отрабатывая все возможные ритуальные кошачьи жесты для выражения признательности и застолбления территории. Только что хвост не задрал, чтобы вонючую метку поставить. А Хейм чешет его коготком, так аккуратно, чтобы не поцарапать, но при этом на грани опасного, и сама тихо мурлыкает. Кошки фиговы. Нашли друг друга.
Кстати, у метрессы, оказывается, закруглённые ушки, как у крупных кошачьих пород Сол-3. Со снятым головным убором она вообще сделалась похожей скорее на львицу, чем на домашнюю мурку. И седины в шерсти почти нет, она заметна только на лице. А ещё у неё одно ухо темнее другого. И лёгкий, но мощный пистолет в кобуре. Очень сочетается с амплуа монахини-лекаря, экстренная полевая эвтаназия всегда под рукой. Люблю рациональность, особенно у низших.
Романа нерешительно подходит ко мне, и по её виду я уже догадываюсь, зачем. Так и есть:
— Венди, ну пожалуйста, можно я…
— Нет.
В ответ — глаза, полные обиды, а на самом дне их прячется возмущённое упрямство.
— Это из-за просьбы Бракса, — утвердительно заявляет блондинка.
— Нет. Ты единственная, кто силён в темпоральной физике. У тебя будет небольшой доступ к управлению и несколько заготовленных программ отступления с Мораллы. Если что-то случится, ты сможешь нас вытащить и экстренно эвакуировать «Ди», чтобы я не теряла время, добегая до консоли. Кстати, подойди к ней, надо проверить связь.
Она, понурившись, проходит мимо нас с Ташей в корабль.
— Большой монитор, — сообщаю я ей вслед. — Может быть поделён на четыре сектора, даёт информацию о нас всех по запросу. Проверь наше местонахождение по карте.
В ответ несётся невнятное «угу», потом чуть более вменяемое «норма, сигнал проходит».
— Кажется, леди-президент в расстройстве, — констатирует папесса.
— Сиди и целуйся со своим чейнсвордом. Бе-е! — доносится изнутри. Похоже, Таше показали язык. Но она не обижается и с удовольствием сообщает в ответ:
— С метале-ертовым…
Вид у неё такой, словно она и впрямь готова целоваться со своим мясницким инструментом. Не понять мне это увлечение давно изжившим себя оружием. Хотя, если подумать логически, для её периода времени это очень даже продвинутая модель, как и меч с молекулярной заточкой для Вастры. Кстати, она его тоже захватила. Каждому своё. Им холодное оружие, метрессе когти и бластер, а мне бы лучше аннигилятор помощнее и полегче, вроде сонтаранской гауссовочки, чтобы сфероиды сшибать. Но будем стрелять тем, что есть — гаммочкой и электричеством. И пусть умрёт всё, что встанет на нашем пути!
Наконец, появляется Ирвинг Браксиатель, а с ним тележка на дистанционном управлении. Видно, галлифрейские эстеты ручки ящиками не пачкают. Скрыв презрение, подхожу и беру контейнер с роботами на плечо — он не сильно тяжёлый, хотя, конечно, вес имеет. Но Бракс наверняка догадывается о моих мыслях просто по этому действию, потому что немедленно замечает:
— Мать Скаро, а с тележкой было бы проще.
Игнорирую замечание, просто спрашиваю:
— Маскировка?
Он, порывшись, достаёт из кармана свёрток:
— Вот. Быть может, не так эстетично и навороченно, как сделал бы братец, но на скорую руку сойдёт. Здесь десять штук. Вам хватит, надеюсь? — а сам с любопытством поглядывает на ещё незнакомых членов экипажа ДАРДИС.
— За глаза, — соглашается за меня Таша Лем.
— Кстати, не имею чести быть представленным…
— Мадам Вастра, детектив с Сол-3, и глава ордена Сестёр Изобилия, метресса Хейм, — доносится из глубины «Ди» голосок Романы. Леди-президент не дремлет, более того, даже появляется в поле нашего зрения. — Бракс, будь добр, сними с контейнера «жучка». Мне всё равно, чей он — твой или НКВДшный, его не будет на нашем корабле.
Упс, прозевала. Но у Браксиателя, вторя моему внутреннему «упс», тоже делается слегка виноватый вид.
— Я просто беспокоюсь о вас, мадам президент, — говорит он, протягивая руку к ящику. Разворачиваюсь так, чтобы ему было удобнее отковырять своё устройство. Возможно, оглядев контейнер, я бы даже заметила «жучка» — у меня нет привычки вносить на борт подозрительные предметы без предварительной проверки, — но пусть лучше уберёт свою пакость сам и сразу. — Конечно, у вас сейчас много друзей, но…
— Без «но». И, Браксиатель, у президентов не бывает друзей, — совсем холодно щурится Романа, а голос её становится очень низким и властным.
Вежливое покашливание со стороны метрессы заставляет нас всех на неё обернуться.
— При всём уважении к вашей точке зрения, Романа, — говорит кошка, не прекращая мурлыкать, и это забавно напоминает даледианскую речь без голосового синтезатора, — это короли, помазанники божии, имеют право не иметь друзей, так как их боги дают им утешение и поддержку, для нас непостижимые. А президент — человек смертный и простой, и друзья, настоящие друзья, ему необходимы, как воздух для дыхания. Они ему ещё нужнее, чем людям, не наделённым столь высокой ответственностью. Это я вам говорю, как президент Новой Земли в отставке.
— Новая Земля — не Галлифрей, — хмуро и с зачатками агрессии отзывается блондинка.
— Но и Галлифрей — не Новая Земля, — мудро парирует Хейм. — Без поддержки небес и близких людей, способных вас осадить или по-дружески ткнуть пальцем в ошибки, а также поддержать в трудную минуту, вы очень быстро потеряете власть или превратитесь в параноидального диктатора.
У Романы становится такой вид, словно её сзади подушкой треснули — не больно, но внезапно. Я-то уже знаю о Пандоре и догадываюсь, какие ассоциации под крашеными волосами прыгают, так что остаётся лишь зажевать улыбку, промолчать и признать, что кошка очень умна для низшего существа. Не зря она несколько лет была лидером своей планеты, и продолжала бы им оставаться, если бы не возраст.
Чисто из любопытства гляжу, какую реакцию на слова метрессы показывают остальные свидетели разговора. Таша Лем выражает полное согласие, как и Вастра. Но Браксиатель выглядит настолько же озадаченным, как и Романа. А потом вдруг говорит:
— Теперь понятно.
— Понятно что? — слегка повышает голос блондинка. Ага, пошла защитная реакция, выхлестнутая на первого попавшегося. Следствие стресса, Романа опять не очень хорошо контролирует отрицательные эмоции.
— Подсознание — воистину великая вещь. Вы изменились после Давидии. Почти неуловимо, но изменились и изменили отношение к окружающим. Теперь я понимаю, почему.
Романа опускает взгляд, прикусывает губу и отводит рукой надоедливую прядь с лица. И спрашивает совсем не то, что могла бы:
— Бракс… Мы сможем с ней справиться?
Про Пандору, факт.
— Иначе бы я с вами сейчас не разговаривал, — ага, он тоже уловил смысл вопроса. И потом очень-очень тихо добавляет, но мне слышно, так как стою рядом: — Раньше бы ты сказала «я»…
Какая любопытная интонация у его голоса, и какие любопытные показатели организма. То есть он и раньше выделял Романадворатрелундар из нашей компании, но тогда это можно было списать на то, что они давно знакомы и одного вида. Но сейчас сквозь все маски прорвалось что-то новенькое. Пожалуй, если очень хорошо поанализировать то, что я видела между этими двумя, можно подвести отношение Браксиателя к леди-президенту под параметр «платоническая любовь». Хмы. Наверное, это когда-нибудь можно будет использовать. Галлифрейцы вообще редко испытывают настоящее влечение друг к другу, но вот восхищение и привязанность к образу мышления, потребность в ментальной близости — это запросто. Последствия телепатии, что-то вроде нашего эмпатического резонанса, только с типичным багом низших рас — индивидуальной привязанностью.