— Кллойд, Лифи. Пришельцы завозили инопланетных сторожевых животных?
— Вроде бы нет, — не очень уверенно отзывается мужчина, пока его жена, пользуясь паузой, подтягивает слегка растрепавшуюся косу из облиняло-сиреневых волос. Что за манера красить шевелюру в дикие цвета, но я таких кадров и в Кахтронле насмотрелась, пока мы там прошлым днём разгуливали.
Ладно… Будем считать, что это местный хищник на нас облизнулся, но не станем расслабляться.
— Вастра. Прислеживай за тылами.
— Хорошо, — кивает ящерица.
Крадёмся дальше, квартал за кварталом подбираясь к центру управления планетой. Особо от патрулей не прячемся, но и на самом свету не разгуливаем. На нашу пятёрку никто не обращает внимания, и это будит паранойю — ну не может всё быть так легко. И Вастра пару раз оборачивается, вглядываясь в тени зданий, словно что-то пытается увидеть.
Середина ночи, самая темень. Наконец-то достигаем нужного здания, обнесённого вычурной металлической решёткой — даже странно, что её до сих пор не пустили в переплавку. Дворец правительства, или что-то в этом роде. Здоровенное по местным меркам строение, этажей в шесть, с куполами, колоннами и завитками. Жизнь во дворе так и кипит — народ какой-то суетится, даже несколько машин стоит. Ворота охраняются, но я опять не вижу смысла лезть напролом. Всё та же тактика, перелететь через забор и поискать чёрный ход. А если он под таким же усиленным контролем, как и парадная, то нам поможет окно на втором или третьем этаже. Я даже закрытые рамы открою, на это есть психокинез. А то переключать пистолет на боевой ультразвук и ломать замок резонансом опасно, может лопнуть стекло, это привлечёт внимание.
Хм. А что, если сразу в нужное окно забраться?
— Кллойд. Где окна вашего нынешнего правителя? — спрашиваю, пока мы отдыхаем в тени огромного дерева перед финальным рывком.
— Вон, — он устало тыкает рукой на ряд светящихся окон в центре главного корпуса, на третьем этаже. — Если Т-Кхалоф, конечно, на месте — его могли вызвать в Куб.
Куб?..
— Наземный штаб пришельцев? — предполагаю. Кллойд кивает. — Где он?
— Туда, — машет рукой Лифи. — Он близко, просто за зданиями не видно. У президента прямая связь в любой момент…
— А что с другой стороны его кабинета? — задумчиво продолжаю расспросы, параллельно занеся в реестр фамилию марионеточного правителя. Пригодится. И надо бы немножко посчитать, прежде чем ломиться в атаку.
— Там секретарская. Проходная комната, входы с двух сторон, — докладывает Кллойд.
Картина потихоньку вырисовывается.
— Два входа, не считая дверей в кабинет… Охрана внутри есть?
— Да, у кабинета, и ещё у входов снаружи, с обеих сторон.
— Люди или… «кофейники»?
— Конечно, люди, — почти с оскорблением отзывается Лифи. И тут же поясняет свой тон: — «Кофейники» слишком нас презирают, чтобы стеречь. Но охрана на их контроле, и вся информация тоже идёт прямо им. Если какое-то происшествие, они сразу будут в курсе.
Ага-а… Смотрю, мерзотики параноят ещё больше, чем мы, чтобы с каждого охранника во дворце правительства информацию получать. Видимо, очень плохо понимают мораллиан и здраво опасаются заговора. Или…
— Это подтверждённый факт, или они так сказали, но никто не проверял? — уточняю. Запугивание может быть фальшивым, а информация ложной. Всё равно ведь коллаборационисты не рискнут сомневаться, а бояться станут больше.
Кллойд и Лифи озадаченно переглядываются, и это само по себе является исчерпывающим ответом.
Оценивающе гляжу на них.
— Так… Дальше вы с нами не пойдёте. Можете разыскать помощь среди здешних знакомых, если кто-то рискнёт вам помогать. Можете прицепиться к какой-нибудь машине и выехать за кордоны: обычно на уезжающих обращают меньше внимания, чем на приезжающих. Укроетесь где-нибудь в лесу. Но с нами больше ни ногой.
— Почему? — глаза женщины обиженно вспыхивают.
— Лифи, она права, мы не бойцы, — начинает её урезонить Кллойд. — Мы будем только задерживать отряд госпожи Венди и путаться под ногами.
Трус. Но сейчас даже трусость оказалась полезным ресурсом, так как все сказанные им слова абсолютно справедливы и правильны.
— Они не ориентируются в городе. Вдруг придётся убегать? — возмущается мораллианка.
На миг стискиваю зубы, подавляя желание расстрелять эту тупую агрессивную самку.
— Есть ещё кое-что, о чём вы не знаете. Ваша темпоральная линия не имеет особо глобального значения, а в искажённом хронопространстве она вообще ничто. Нас троих защищает само время. Поэтому вокруг нас… как бы сформулировать…
— Рябь, — подсказывает Хейм.
— Да, именно, — я бы вовек не подобрала настолько точного определения. — Рябь времени. Всё, что не может ударить по нам, врежет по ближайшему окружению. Если в отряде кто-то должен погибнуть, но события в будущем не позволяют умереть этому существу здесь и сейчас, в прошлом, удар придёт в ближайший менее значимый объект. Вы не можете и дальше держаться рядом с нами, это вас неминуемо убьёт.
— Почему вы так уверены? — по-прежнему вызывающе отвечает Лифи. Похоже, она никак не может внутренне согласиться с отступлением, хотя уже очень сильно измотана.
— Потому что из трёх существ, оказавшихся рядом с нами, двое погибли, а третий получил тяжёлое ранение, искалечен и остаток жизни будет ходить на протезах, — сухо сообщает Вастра. — Прячьтесь, пока капитан добрая и не решила вас превратить в живой щит, — осторожный взгляд на меня. — С неё станется.
Делаю вид, что не заметила взгляда. Если силурианка обеспокоилась, что я рассержусь на правду, она ошиблась. Вот только определение «добрая» в корне неправильное: я выгоняю мораллиан из-за того, что они исчерпали полезность и сейчас будут только мешать, и даже готова оставить им фильтры восприятия. Будь бы я одна, я бы им тихо посворачивала шеи, но сейчас вынужденно держу лицо перед своей командой. Потеря двух маскировочных браслетов и нескольких пайков, которые Хейм без разрешения пихает в руки парочке, стоит доверия экипажа. Даже кошачье нарушение неписаного правила «спроси разрешения у капитана» сейчас можно перевести в разряд незначительного.
— Берегите себя, милые, — говорит метресса мораллианам на прощание.
Пф, «милые». Твари двуногие, симметричные и продажные. Покажите, где и в чём милые?
Лифи дёргается следом за нами:
— Всё равно…
— Ли-ифи! — Кллойд прихватывает жену, уронив пару стаканчиков с концентратами на землю.
— Меня просто с души воротит, что эти проклятые жестянки хозяйничают на моей планете! — она наконец покоряется и, развернувшись, утыкается носом в мужа. Из складок драного пиджака доносится тихий бубнёж: — Ну почему я не училась стрелять, пока могла…
— Уходите подальше и спрячьтесь. Если кто-нибудь из местных окажется невосприимчивым к фильтру восприятия и вас случайно заметит, это выдаст мой отряд, — бросаю я через плечо на прощание.
Преодолеваем решётку в стороне от ворот, посередине между двумя постами, старым методом автопяток и опускаемся на ровно подстриженный газончик с цветочками.
— Я удивлена, что ты их отпустила, — тихо-тихо замечает мне Вастра.
Игнорирую и это. Пусть думает, что хочет, насчёт моей несуществующей гуманности.
Невозмутимо обходим здание. Нужные окна тоже светятся, значит, все на месте: и секретарь, и охрана, и господин марионеточный президент.
Хейм натягивает перчатки-липучки и проверяет, насколько получается выдвинуть когти в заранее сделанные прорези. Вастра настраивает антигравитационное устройство ранца. Я предпочитаю воспользоваться ботинками — летать приятнее, чем ползать по стенкам, как древесная ящерица. Пока девчонки карабкаются вверх, огибая особо вычурные архитектурные детали, я поднимаюсь до нужного уровня и тихонько заглядываю в окно снизу, чтобы оценить обстановку.