Но если существовало бы нечто, способное распознавать неизвестную информацию, как пресловутый демон Максвелла, что сортирует атомы и нарушает второй закон термодинамики в старом земном парадоксе… Если бы существовало хранилище, способное вместить в себя распознанную информацию и применять её, хотя бы иногда… Устройство, принимающее энтропийный заряд на себя и переводящее его в понятную форму, вместо того, чтобы отпустить его во Вселенную… То оно было бы подобно процессу вторичного звездообразования, не позволяющему погаснуть галактикам. Оно позволило бы запустить цикл обновления континуума и обеспечить его фактическое бессмертие. Вот только создать его невозможно. Хотя, если очень постараться и потратить очень много времени…
«Зачем ты пытаешься мыслить? Просто спи. Ты же хотела покоя».
Да, это правда. Я хотела покоя, но только не мёртвого и бездеятельного. Я ещё не так устала жить, чтобы сдаться. Но тьма воркует, соблазняет раствориться в ней… И это само по себе подозрительно. С чего это ей быть такой добренькой до слащавости? Прямо как злоехидная Тень…
Тень…
Ах ты, гадина! Врёшь, не подловишь. У меня ещё осталась энергия, а значит, я смогу тебе противостоять. Тут ещё осталось пространство, пусть даже занятое тобой, а у меня всё ещё достаточно энергии, чтобы двигаться. Чтобы не умереть… Чтобы исследовать… Чтобы распознавать. Ты пожалеешь, что догнала меня. Потому что…
— Я не буду подчиняться.
«И это слова далека?.. Ты просто бежишь от своего предназначения».
— Я не буду подчиняться, — вот теперь я осознаю, что нахожусь в серьёзной опасности. Но сопротивление — это энергия. И надо сказать, та ещё. Любопытно, сколько единиц сопротивления надо для того, чтобы выдраться из пут Тени?
«Ты считаешь, я могу принимать тебя всерьёз? Ты же сама по себе — воплощение абсурда, живое противоречие, насмешка над своей расой. Пока ты не подчиняешься, ты вообще не имеешь смысла».
— Я буду защищать себя, — отвечаю. И на всякий случай конкретизирую, — каждую часть себя.
Страха по-прежнему нет, словно его что-то оттягивает. Откуда у фильтра такая мощность? Ах, ну да — я же пока не трачу энергию на движение. Зато формируется боевая злость. Как что-то смеет указывать мне, какой мне быть и как мне жить? Я — далек! Насколько я соответствую или не соответствую эталону, имеют право судить только мои сородичи, а не какой-то жалкий шматок нераспознанной информации! А ещё эта тварь хочет сделать меня слабой и бездеятельной.
Ни за что.
Не так давно я подчинила себе время, выжив в Вихре.
Я подчиню и тебя, низшая тварь. Будь ты даже сама энтропия.
Ты подчинишься далеку. Или будешь уничтожена.
«Ты воображаешь себя сильной? Слабая девчонка. Забыла, как ты выглядишь в глазах других?»
Тьма слегка рассеивается, и я различаю под самой гравиплатформой жалкое существо, свернувшееся дрожащим калачиком.
«Вечно ноющая. Вечно недооценивающая себя. Вечно трусливая. Мало на что способная из-за нерешительности. Боящаяся принять на себя ответственность. И вот это ничтожество хочет сказать, что я должна ему подчиняться?»
Да. Верно. Я валялась — у подножия ИВСМ, у ног Доктора, под гравиплатформой Вечного. Я ныла. Я позволяла себе роскошь быть слабой. Но вместе с тем были те, кто верил в меня несмотря ни на что. Те, кто называл меня эксабом, даже если я этого не признавала. Те, кто считал меня другом, даже если я не принимала концепцию дружбы. Те, ради кого я прыгала в рифт и в Вихрь, ради кого я взрывала реакторы и зажигала звёзды, забыв о нытье и страхе.
Поэтому я должна встать и бороться.
Встать!
Я навожу ствол на слабое хнычущее существо. Если где и есть пародия на далека, то это именно оно, а не я.
Нет брезгливости, нет отвращения, и даже злости нет. Есть лишь решимость и констатация факта — уничтожить. Я больше не буду слабой. Я больше никогда не буду слабой. Больше никто и никогда не ткнёт меня лицом в мою слабость.
Уничтожить!
И я вкладываю в удар всю решимость, что сейчас есть во мне.
Никогда.
Не быть.
Слабой.
Не отступать.
Не трусить.
Не ныть.
Не сдаваться.
И всегда идти до конца, каким бы он ни оказался.
У-НИЧ-ТО-ЖИТЬ ЦЕЛЬ!!!
…Яркая вспышка срывается с гамма-бластера и, сжигая темноту на своём пути, вонзается в скорченное тело, которое даже не пытается увернуться от удара…
...Что-то обжигающее вонзается в тело, опаляя доспех изнутри, испепеляя сердце…
…Ослепительный свет вырывается из меня, сжигая тьму вокруг подобно звёздному огню, термоядерному взрыву. Я попалась в ловушку Тени, убив саму себя — но и она попалась в мою ловушку, сгорая в моём огне. Нет во вселенной ничего неукротимее, чем решимость далека. И это в её белоснежном огне сгораем мы обе, я и враг мой, чтобы сгинуть навеки. Дальше вселенная покатится без нас.
Тень корёжится и кричит, но ей никуда не деться от моего огня. Вселенная слишком тесна для решимости далека, и моё пламя освещает каждый её уголок.
Только сейчас понимаю, как много было общего во мне и Тени. Она — это я? Или мы просто похожи? Как там, в старой поговорке, «тот, кто рядом с тобой, тот ты». Впрочем, нет никакой разницы, будь мы даже одно существо — процесс уничтожения запущен и неостановим.
Какая Тень жалкая в своём страхе. Она что, боится умереть? Смешно. Как хорошо, что я далек и не боюсь смерти.
Пусть она заберёт мой страх.
Уничтожить.
Боль тает вместе с сознанием. Тени больше нет. Меня тоже больше нет.
Здравствуй, смерть.
…Так вот ты какое, существование за гранью жизни. Ты похоже на звёздный небосвод с алой полосой водородной туманности и на бесконечное поле травы, раскинувшееся под спиной и ладонями. А ещё есть тёплый ночной ветер и запах росы и влажных меловых скал. И немножко — электричества и радиации.
Запах Скаро…
Сигнал побудки выдёргивает меня из грёз. Подъём, девушка!
Открываю глаза. Опять что-то нехорошее снилось, какое-то дерьмище про Тень. Не нравится мне всё это, хотя нет привычного шокового состояния. Наоборот, я удивительно спокойна. Наверное, погружение в скафандр активировало естественные барьеры психики, и фильтр полноценно заблокировал испуг и волнение, обычно сопровождающие мои кошмары. Сюжет сна, правда, полностью испарился, словно вспугнутый побудкой. Только помню, что опять порушила вселенную в попытках уничтожить противника, но это настолько привычный мотив, что забыть его при всём желании не получится. А вот падать я никуда не падала, это факт, и рука Доктора меня не ловила, как и в предыдущий раз. Зато… я умерла. Отчётливо это помню. И меня это совершенно не удивляет.
Надо бы испугаться, но я не боюсь, сама не знаю, почему. Наверное, просто дел по горло и некогда поджимать ложноручки и ложноножки. Страх нынче слишком большая роскошь. Глупо тратить на него время. У меня прямо по курсу — боевые космические носороги, которые вряд ли придут в восторг от далека. Но я знаю, как и на что давить. Не зря несколько суток рылась по их менталитету и по законам Протокола Теней.
И через полтора скарэла я уже доказываю это на практике, стоя перед гуманоидной самкой-альбиносом в чёрном, похожей на земное животное под названием «овца», и толпой джудунов с бластерами наперевес. За моей спиной выстроился весь экипаж в боевой экипировке — я не просила, они сами так вырядились. Отсутствует только Донна, я запретила ей высовываться и оставила на борту. Ведь она так и не вспомнила, что они с Доктором натворили в штабе Протокола Теней, а зная Хищника, тут могла быть как вежливая беседа, так и полный скандал, и во втором случае Ноубл будет расценена, как сообщница преступника, а это испортит нам переговоры. Космопол и так в шоке от появления Золотого далека с гуманоидами в сопровождении, тем более настолько высокопоставленными, не надо никого провоцировать на полный неадекват. А в качестве компенсации за оставление на борту Донна получила полную трансляцию происходящего. Пусть посмотрит кино.