Но только организм осознаёт, что Приход Бури временно убрался, как колени снова слабнут, а в желудке принимается ползать противный слизер. Не оборачиваясь, опускаюсь на сиденье у консоли, спиной к ротору и панели управления. Потом закрываю глаза. Жутко тянет поскулить. Изредка я ненавижу Общую Идеологию и национальную гордость. Вот ничего, кроме нарушения пары пунктов О.И. и небольшого унижения, не стоило прямо сейчас сказать Доктору, как сильно мне нужна его помощь, поддержка и защита. Мне, а не Империи. Но это могла бы себе позволить старушка ТМД, а не Мать Скаро. Хотя я и раньше до такого не опускалась. Признать себя слабой? Перед Хищником? Нет.
Но почему-то мне кажется, что это моё вроде бы решительное «нет» дрожит на последнем тросе и вот-вот оборвётся. Потому что напряжение последних дней не по силам даже солдату Империи и грозит вылиться в серьёзную истерику. Честно, вот ещё что-нибудь случится, даже мелкое, и мне точно мозги в стратосферу вынесет и все гайки посворачивает.
Наверное, я сижу так очень долго. Доктор уже встретился с девчонками — вопли Донны в ТАРДИС слышны даже отсюда, — и, наверное, с ними разговаривает. Но мне до этого нет дела. Что бы они ни наболтали, в моём задании нет никаких подвохов. Я знаю Хищника, за родной континуум он даже Хроноса голыми ложноручками придохлячит. Он полезет в это дело, пусть даже на своей собственной стороне. За это и ценю.
Скрип псевдодеревянной дверцы. Шаги — не только Доктора, я узнаю стук каблуков Романы и Таши Лем. Только они тут на высоких каблуках и прыгают.
— Венди, значит? — спрашивает Хищник. Что-то поменялось в интонациях его голоса, и мне это не нравится. Может, не надо было позволять ему говорить с девчонками один на один? А, плевать. Мне всё равно.
— Это был удобный псевдоним.
Медленно открываю глаза и смотрю ему в лицо. По хорошему счёту, у Прихода Бури есть только одна серьёзная причина взъяриться на меня, но злобы с его стороны я совсем не чувствую, как и гнева. Зато есть напряжённое ожидание какой-то гадости. Что касается Таши и Романы, там просто вновь активировался старый добрый режим подозрительности. Но мне не привыкать.
Причина сменившегося настроения незамедлительно озвучивается и оказывается именно той, которую я и заподозрила:
— И как же работает твой эмулятор эмоций, Венди Дарлинг?
— Он уже не работает, — отвечаю я спокойно. — Схемы выгорели, когда мы тебя вытаскивали.
Что-то мелькает во взгляде Доктора. То, что мы в нём так ценим — прекраснейшую, чистейшую ненависть.
— Я твою ложь, как по нотам, читаю, — отрезает он, пронзительно глядя мне в глаза. — И сейчас ты солгала. Выгорело телепатическое оборудование. Где сам эмулятор? Точнее, то, что ты за него выдаёшь?
О, да. Именно поединка взглядов с Доктором мне и не хватало для того, чтобы вырваться из плена кошмаров хотя бы на несколько рэлов.
— Ты никогда не раскрывал мою ложь, — отрезаю максимально нейтрально. И уж это-то точно правда. — И предпосылки ко всему создал ты сам. Тебя никто не заставлял сохранять и нет права осуждать меня за то, что было сделано. Я не так гениальна, как ты. Для того, чтобы тебя разыскать, я нашла всего одно эффективное решение — использовать сохранённые тобой данные из Библиотеки. Лучше умереть в бою, чем пылиться на полке, как забытая книга. Я это понимаю. И ты тоже это понимаешь. За каждое своё «геройство» рано или поздно приходится отвечать, Доктор Кто.
— Я что-то не догоняю, — недобро щурится Таша Лем. Вижу за её спиной, что все остальные повысовывались из ТАРДИС, но пока не подходят. — Что у нас было в качестве эмулятора, Венди?
— Если я правильно поняла, не «что», а «кто», — тихо отвечает за меня Романа.
— Копия сознания мертвеца, — конкретизирую я. Всё равно ведь вычислили, толку отпираться? Буду врать, что всё нафиг сгорело, и пусть докажут обратное. В подпрограммах и электронике «Ди» даже неподготовленный далек мозги сломит. — Что лучше, рухнуть от времени вместе с хардом или принести напоследок реальную пользу?
У Доктора такое лицо, словно у него все нервные клетки разом заболели. Таша отодвигает его в сторону, чтобы оказаться со мной нос к носу.
— Значит, нам с Вастрой не привиделось, и это всё-таки была не ТАРДИС? — тихо и очень недобро говорит она. — Я, конечно, Ривер не подружка, но это!..
Звонкий «шмяк». Щека горит огнём. А у папессы сильная рука — у меня даже голова по инерции мотнулась.
— Могу поспорить, — продолжает Лем, — ты даже согласия не спросила.
Я не сержусь на её агрессию и её слова. Она просто низшая и не умеет думать, как мы, всесторонне взвешивая ситуацию. Таше вообще трезвости не хватает.
— Это файл, — спокойно отвечаю ей, и даже щёку после оплеухи не потираю. — Ты же не спрашиваешь разрешения у каждого файла, можно ли его перенести с харда на хард, и у каждой программы, разрешит ли она себя установить.
— Па-а-ага-а-адите! — вдруг взывает сиреной от дверей ТАРДИС. — Это что, у нас в компьютере РИВЕР СОНГ БЫЛА?!
Донна бросается на меня, сжимая кулаки, Доктор ловит её в последний момент.
— ТЫ ЧТО ВООБЩЕ ТВОРИШЬ?! — продолжает орать рыжая. — Доктор, пусти, я ей личико поправлю! ЖИВОГО ЧЕЛОВЕКА, И КАКОГО!.. АХ ТЫ, ШВАБРА НАЦИСТСКАЯ!
— Донна, Донна, Донна! — тараторит галлифреец. — Донна, успокойся! Да успокойся ты, говорю! Вот. Вот так. Всё, выдохни, — а сам её держит и не отпускает.
— Ну, — спрашиваю погромче, — кто ещё хочет продемонстрировать свою эмоциональность и высказать мнение вслух? Я выслушаю. В конце концов, у нас на борту демократия.
Вастра делает пару шагов к нашей эффектной группе.
— Почему ты нам не сказала? — говорит. Без злости, но с явной болью и непониманием. Ах, ну да, они же были знакомы. Но на предсказуемый вопрос силурианки у меня есть прекрасный ответ:
— Вы — эмоционально зависимые существа. Я не хотела, чтобы вам было тяжело, когда мы её потеряем. А то, что это возможно, я предвидела с того момента, как решилась использовать сохранённые в памяти Библиотеки эхо-данные. Выбирая между обнаружением Доктора и доверием экипажа, я выбрала первое, потому что оно важно для всех, а не только для меня лично. А присутствие Ривер Сонг могло остаться для вас тайной с вероятностью один к одному. Особо терять было нечего, вы и так никогда мне не доверяли по-настоящему.
— Нет, ну какая же ты мразь, — у Таши такой вид, словно она вот-вот влепит мне ещё одну пощёчину. — Одним словом, далек.
Даже мат растеряла от возмущения. Редкий случай. Я бы могла ей сейчас напомнить, что она видела, на чей корабль лезет, и уж её-то я на борт силой не тянула. А что касается Ривер, то это вообще не живое существо, а копия разума, и прав у неё даже в обществе землян не больше, чем у микроволновки, я знаю земные законы пятидесятых веков. Но зачем возражать? Это только усилит конфликт, да и вообще, я не собираюсь ни оправдываться, ни говорить что-то, что может быть воспринято, как попытка оправдаться. Поэтому лишь коротко, по уставу, отзываюсь:
— Подтверждаю.
Она трёт лоб.
— Венди, — говорит, — я помню вашу технику, вы всегда имеете несколько запасных схем. Ты сама как-то упоминала, что эмулятор эмоций — часть бортового компьютера. Аварий с компьютером не было.
— Ривер погибла, и обсуждать тут нечего, — отрезаю. — У нас могла быть всего одна копия сознания на борту, бэкапов мы не делали, чтобы не обрушить и без того хрупкую электронику. К тому же эмулятор эмоций относился не к кораблю, а к системе телепатического поиска. Да, часть вычислений проходила в бортовом компьютере, но к Ривер это никакого отношения не имело, она была частью системы, которая выведена из строя без шансов на восстановление. Кто хочет, проверяйте, — и делаю широкий жест на панель управления. Всё равно не разберутся, а стереть профессора я смогу в любой миг. Даже дистанционно.
Моё. Не отдам.
Краем глаза замечаю выражение лица Романы. И вдруг понимаю, что, кажется, прокололась. Она же видела, как я проверяла блоки памяти в компьютере после того, как Донна нас вытащила из Протокола Теней, и, судя по лицу, она тоже об этом вспомнила. Как и то, что при этом я говорила про эмоциональный блок. Дальше леди-президенту с её хорошо думающими мозгами выстроить логическую цепочку не сложно.