Сонный вздох и шуршание с дивана. Оборачиваемся, но Романадворатрелундар всего лишь завернулась в плед, как в кокон, устроилась на боку и продолжает сладко спать. Да, у неё серьёзное переутомление.
— Думаю, можно укладывать даму в каюту уже сейчас, — заключает Вастра.
— Е-еа-да-а-а-у-а-у… — несётся в ответ сквозь зевок из-под пледа.
Переглядываемся. Чего?
— «Не надо, я вас слушаю». Наверное, — неуверенно переводит Таша Лем и с сомнением глядит на шерстяной кулёк. — Не хотите ли чаю?
— А-тю-у…
Понятно. Мозг галлифрейки всё-таки проснулся, а речевой аппарат пока ещё под действием транквилизатора и плохо функционирует.
Вастра наливает чашку чая и подсаживается к Романадворатрелундар. Выпутывает блондинку из складок ткани и осторожно пытается влить питьё ей в рот. Та делает судорожный глоток, потом второй, потом почти беззвучно выдыхает и очень, очень медленно приоткрывает глаза. Детектив помогает ей устроиться полулёжа.
— Мадам Вастра, детектив с планеты Земля, из конца XIX века. Таша Лем, мать-настоятельница Папского Мейнфрейма и глава Церкви Безопасности из начала шеститысячных годов по той же системе измерений, — сухо перечисляю я. — И я, член Верховного Совета Скаро из шестимиллиардных годов, известная так же, как капитан этого корабля, Венди Дарлинг. Приношу извинение от лица всего экипажа за бесцеремонное похищение, леди-президент Романадворатрелундар.
Она ещё с рэл глядит только на меня, потом прикрывает глаза и более-менее членораздельно выдавливает:
— Слетала, называется, в отпуск…
Комментарий к Сцена одиннадцатая. *Кому интересно, что там за история с отпуском на Давидии – аудио-цикл “Галлифрей”, глава “Spirit” (есть вКонтактике с русскими субтитрами).
====== Сцена двенадцатая. ======
Завтрак.
Бодрая Вастра разливает по чашкам кофе и молоко. Накрашивающаяся и мурлыкающая себе под нос Таша даже не думает отодвинуть косметичку, чтобы освободить место под тарелку. Я три скарэла назад ширнулась гормонами и нахожусь в почти благостном расположении духа — то есть мне всё происходящее параллельно, как прямые на двумерной плоскости. Сонная и заторможенная Романадворатрелундар старается не упасть лицом в омлет. Чай ей вчера не слишком помог, задала полтора вопроса и вновь откололась, заснув на середине слова — сдал организм. Так что, чую, сейчас на нас выльют всё, что только могло накопиться в галлифрейской голове за ночь и утро, насколько хватит словаря — президент знает английский и галакто своего времени, но говорит с сильным акцентом и на том, и на другом языках, подолгу подбирая слова. Из-за неё приходится ещё и медленнее говорить. Мне не сложно, а вот папесса и Вастра всегда тараторят, и у них явные коммуникативные проблемы.
— Итак, дамы, — Вастра ставит мне чашку горячего молока и банку мёда, — за работу. У нас появился первый подозреваемый. У Рассилона есть и знания для ведения войны во времени, и мотивы её развязать. По всем правилам, надо бы его прощупать, но боюсь, мы наткнёмся на препятствие в лице НКВД.
— Рассилон?.. — вопрошает блондинка сквозь отчаянный зевок. — В смысле, Рассилон?
Размешиваю мёд в молоке.
— Рассилон. Подтверждаю.
— Время-шремя, — хмыкает Таша Лем, возя аппликатором по веку. Сегодня у неё не монашеское настроение — опять клетчатая рубашка, джинсы и разгрузка, а волосы-колтуны стянуты в хвост. — Наверное, нам много придётся рассказать вам, мадам президент.
— Для начала следует оговорить количество информации, — осаживаю я её в ответ. — Романадворатрелундар из глубокого прошлого. Если она узнает слишком много…
— Реткончику шестьдесят восьмого поколения?
— Я умею хранить секреты!
Фразы звучат почти одновременно. И на какую в первую очередь отвечать? Ладно, сочтём конструктивное предложение папессы риторическим — амнезийное средство из её времени слишком несовершенное, я бы предпочла наши медикаменты для глубокого воздействия на память. А значит, надо дать ответ именно блондинке и сразу загнать её в определённые рамки. Поворачиваюсь к Романадворатрелундар:
— Ты не будешь утаивать информацию. Как только встанет выбор, твоя репутация с точки зрения одного далека или безопасность женщин, детей и стариков Галлифрея, и секретность уже не будет иметь значения. Или я не знаю низших существ.
— Знаешь, к сожалению, — комментирует Таша Лем с кислой иронией. — В Великой Войне Времени даже Небесный Комитет плевал на парадоксы и собственный кодекс.
— Что за войну Времени вы всё время упоминаете? — поджав губы, интересуется Романадворатрелундар, и мы с Ташей, не сговариваясь, роняем:
— Спойлеры.
Перехватив мой взгляд, папесса невинно поясняет:
— Церковь не могла оставить без внимания и присмотра твою фею-крёстную, да и словечко удачное... А что?
Надеюсь, я не заработаю с ней нервный тик, а то это так прозвучало…
— Просто глобальная война между Повелителями Времени и далеками, — втыкает Вастра. — Разве в вашем временном периоде всё к тому и не идёт?
— И кто же победил, раз речь зашла о второй? — напряжённо интересуется президент.
— В глобальных войнах, — отвечаю, — выигравших нет. Есть выжившие. Выжили все, но по очень плохим алгоритмам. Кроме того, у Повелителей Времени теперь репутация едва ли не хуже, чем у далеков, потому что в средствах не стеснялась ни одна сторона. И им тоже приходится прятаться от остальных космических наций.
— Какая ты политкорректная, Венди, — хмыкает папесса. — Почему бы не добавить, что кровавый Галлифрей, уничтожитель цивилизаций, был чудом спасён за несколько часов до своего окончательного падения и разгромной победы далеков?
Морщусь и отмалчиваюсь, но за меня отвечает Вастра:
— История не знает сослагательного наклонения, святая мать.
— В общем, как всегда, пришёл Доктор, и итог операции стал стопроцентно предсказуемым, — неохотно заканчиваю я.
Таша и Вастра синхронно отпускают по улыбочке. Очень смешно. Расстрелять.
— Он собирался устроить Галлифрею и далекам день сурка, зациклив последний день войны навечно, — продолжает папесса, — но, как обычно, нашёл альтернативное решение и традиционно всех спас. К несчастью, далеки тоже выжили.
— В сложившихся обстоятельствах тебе бы следовало переменить оценку этого факта, — отвечаю. — Потому что только далеки имеют ресурсы и возможности как-то сдерживать сфероиды.
— Без флота? Запертые в коротком темпоральном отрезке? — цинично отзывается Таша Лем.
— Но от Галлифрея ещё меньше толку, а если леди-президент к нам не присоединится, от него вообще помощи не будет, — отрезаю как можно суше и безэмоциональней. — И если бы не наши технологии и не наша стратегия, ты бы всё ещё сидела в своей бессмысленной церкви и пыталась сдерживать марионетку в собственных маленьких мозгах. Поэтому замолчи. Вастра хоть из глубокого прошлого, но лучше тебя понимает, чем мы рискуем и насколько у нас нет выбора.
— Тш-ш-ш, — силурианка грациозно подносит палец к губам. — Прошу вас, не надо споров. Если у нас действительно интернациональный экипаж, то мы должны как-то примиряться друг с другом и обходиться без идейных провокаций.
Негромкий вопрос, заданный прохладным тоном, возвращает нас к реальности:
— Что за сфероиды?
— Неизвестно, — отвечаю. — Ты слышала о нерешённом дне, или это глубоко засекреченная информация Небесного Комитета?
— Какая-то забавная дата из будущего, загадка, которую так пока и не удалось разрешить — оттого и «нерешённый», — пожимает она плечами. — В Академии упоминали между делом, по теме «парадоксы».