Охила боится. Она боится меня.
И это странно.
— Ты не у себя на Скаро, чудовище. Не командуй.
Придётся использовать так называемое волшебное слово:
— Пожалуйста.
Пауза.
— Хо… — голова под тяжёлым расшитым платом слегка склоняется к одному плечу, потом вновь гордо выпрямляется. — Нет, его здесь нет и не было.
— Значит, я зря трачу время.
Разворачиваюсь и делаю шаг к кораблю, откуда за беседой с бешеным интересом наблюдают четыре пары глаз. Даже не скрываются. Не боятся моей злости?
— Скажи мне, скарианское чудовище, — вдруг доносится сзади, — а что мешает нам взять и убить тебя? Или ты считаешь, что сёстрам Карна не по зубам технологии далеков?
Я обвожу взглядом горизонт. Потом медленно втягиваю в себя воздух и ещё раз его анализирую.
— Ионизация нарастает с каждым рэлом, как и интенсивность ветра. Это не просто космический бой. Что-то медленно выжигает атмосферу. Учитывая возможности всех задействованных сторон, это сфероиды, и, скорее всего, в другом полушарии. В отличие от нас, они не заинтересованы ни в чём, кроме уничтожения всех крупных темпоральных держав, поэтому не сосредоточатся только на Галлифрее и не станут игнорировать Карн. Следовательно, вы под атакой, как и Повелители Времени. Далеки пытаются защитить вашу солнечную систему, чтобы протянуть время и дать мне возможность разыскать Доктора. Обоснуй логически, зачем вам меня убивать?
— И это, ты считаешь, достаточный аргумент?
Кажется, я понимаю, к чему она клонит. Всё-таки есть у сестёр прозорливость. Что ж, по словам и ответ. Достаю из кармана заготовленную гранату и ставлю на землю.
— Я способна проявить милосердие. Если сфероиды выиграют, это даст возможность сестринству умереть быстро. Просто нажмёшь на кнопку. Твои соратницы ничего не почувствуют.
Тихий смешок, от которого даже мне становится зябко.
— Ох уж эти далеки, — говорит Охила. — Такие молодые, напористые и энергичные, а потому глупые и безбашенные. То, что надо, чтобы выбить пыль из старых замшелых мантий, не так ли?
— Ты права, победив в этой войне, мы не остановимся и вернёмся сюда. Но сейчас приходится дружить против общего врага, — я устала от намёков и игры слов. — Если это всё, что ты хотела добавить, то мы улетаем искать Доктора.
Делаю два шага, и вдруг сзади слышу такое, от чего ноги сами вмораживаются в грунт:
— Не находишь, что для далека ты поразительно человечна?
Если бы сейчас прямо на меня с неба падал сфероид, я бы и то не испытала такого ужаса. Даже язык прилип к гортани, и мне стоит огромного труда обернуться, чтобы увидеть довольное хорошим моральным ударом лицо Охилы, и выдавить:
— Что ты обо мне знаешь?
— Всё, — спокойно констатирует она. И как так вышло, что одной фразой она выиграла словесный поединок? Теперь я понимаю, почему сёстры Карна так раздражают Повелителей Времени. И как они могут напугать даже далека. — Вон там, в небесах, сошлись три могучие армии. И каждая спорит за право первой активировать самое страшное оружие этой войны против других. Потому я и спрашиваю, что мешает мне здесь и сейчас активировать это оружие и прекратить бойню раз и навсегда?
Стою, не в силах пошевелиться под её гипнотическим взглядом. Мне страшно. Нет, не так — мне жутко. Но сдвинуться с места или даже просто опустить глаза не получается. Охила действительно что-то знает обо мне. И о том, что далека можно использовать только для одной цели.
— Сколько же надо было иметь ненависти, — продолжает она, оценивающе глядя на меня, — чтобы создать оружие такой мощи и такой бессмысленности? Ты знаешь ответ, скарианское чудовище?
— Я найду и уничтожу своего создателя, — выдавливаю в ответ. — И мне… плевать, кто это.
Усиливающиеся порывы ветра несут раскаты грома и жар, как из неисправного реактора. Идёт ураган.
— Идёт ураган, — повторяет вслед за моими мыслями Охила. — Поспеши, чудовище.
И, взмахнув рукой, похожей на окровавленное крыло, указывает на горизонт. Перевожу взгляд, с трудом оторвав его от змеиных глаз пифии.
Чёрный вал пыли и воды, блещущий багровыми молниями, катится по плоскогорью с ужасающей скоростью. Ударная волна, естественная реакция атмосферы на одно-два попадания высокотемпературного широкополосного луча, но влететь под неё не хочется. «Ди» просто сметёт, если я не потороплюсь. Усилием воли заставляю себя развернуться к кораблю. Шаг. Второй. Невидимые оковы постепенно отпускают, а страх перековывается в злость. Даже нет времени допросить Охилу по-нашему! Хуже того, я даже не посмею это сделать!
— И ещё одно, — доносится до меня сквозь нарастающий рёв ветра, — в пророчествах важны не только слова, но и их порядок.
— Что?..
— Проваливай и больше не появляйся на Карне, скарианское чудовище!!!
Последние шаги проделываю бегом. Влетаю в корабль, расталкивая экипаж. Задраить люк! «Ди» вздрагивает, словно её коснулось первое дыхание шторма. Поторапливайся, Венди, если не хочешь стать феей летающего домика. Старт!
Мягко уйти в дематериализацию не получается, на прощание мы всё-таки получаем хороший удар в борт, и Романа с Ташей даже не удерживаются на ногах. Сажусь на откидное сиденье у консоли и упираюсь лбом в приборную доску. Мне надо подумать, если дадут.
Но конечно же, не дают.
— Бля-а… Давно я так задницу в машинах времени не отбивала… — папесса такая папесса.
— Это та самая Охила, которую боится Доктор? — детектив такой детектив.
— Значит, есть ещё что-то, что способно напугать далека, кроме сфероидов? — президент, нарываешься.
— Ты поклялась переводить всё! — спасибо, что напомнил.
И главное, что всё сказано хором, одновременно.
Поднимаю на них взгляд. Молча смотрю с рэл. Встаю и иду в свою каюту.
Пошло всё в джет. Мне. Нужно. Подумать.
Падаю спиной на койку и включаю ВПС, чтобы не выпускать из-под контроля разговоры экипажа. Даже если меня всё достало, это не значит, что ситуацию надо пускать на самотёк.
— …я думала, она сейчас всех нас застрелит, — теперь в голосе Романы куда меньше ехидства и куда больше честности.
— Угу, — соглашается Таша Лем. — Знаешь, как у разъярённого далека начинает пушка непроизвольно дёргаться? Вот ровно это ощущение. Только я всё же не поняла ни того, чем та карга её так вывела из себя, ни того, как нас вообще на Карн занесло, если мы искали Доктора.
— Думаю, это моя вина, — вздохнув, отвечает леди-президент. Так, а это уже любопытнее, чем перемывание костей мне, любимой. — Я не смогла до конца сосредоточиться на Докторе. Сперва думала о нём, потом подумала, что не знаю ту регенерацию и вряд ли себе представляю, на что он стал похож после Войны Времени, потом вообще переключилась на Галлифрей… Странно, я и не подозревала, что телепатическая панель так сложна в использовании. Обычно она сама помогает сосредоточиться на нужной мысли — по крайней мере, на обучении пилотированию было именно так… Здесь что-то не то. Мы что-то не учли.
Да. Не судьба мне помозговать над словами Охилы. Выключаю связь и ползу в душ, смывать с кожи лак, а потом иду обратно к экипажу. Признаваться, что сама до конца не смогла сосредоточиться, не хочу. Хотя если подумать логически, система выбрала правильные координаты — и Галлифрей, и далеки, и точка посередине между ними, как ближайшая безопасная посадочная площадка. Жемчужина работает. Просто думать надо было слаженнее.
— Старуха наговорила мне гадостей, — вкратце поясняю ситуацию для марсианина. — Но Доктора на той планете нет.
— Чем-то похоже на родину, — тянет он в ответ, изучая замерший ротор. — Только жарко.
— Согласно моей базе данных, обычно на Карне холоднее и гораздо дождливее. Ясные закаты там случаются редко. Но это последствия обстрела с орбиты — сфероиды пытаются сжечь атмосферу. Даже несколько прямых попаданий плазмой способны вызвать тайфуны страшной мощи. Впрочем, сёстры Карна — сильные псионики. Наверняка они сумеют себя защитить.
Негромкое, но настойчивое покашливание Романы, старающейся привлечь моё внимание без особого риска для жизни.
— Да? — спрашиваю, обернувшись.