— Я поняла, — кошка внезапно кладёт пушистый палец прямо на мой рот. Фу!!! Я аж шарахаюсь. А этот апофеоз генно-инженерного маразма, который уже очень хочется пустить на пищевые таблетки, быстро идёт обратно к столу и принимается вызывать по министерскому каналу вышеупомянутый госпиталь, да ещё сыпать неизвестной мне медицинской терминологией местной цивилизации.
Министр здравоохранения… Это мы здорово приземлились, всё-таки Романа заслужила свой лимонад. И может быть, даже ещё один, если здешние врачи справятся с исцелением рептилоида.
— Кто она? — тихо спрашивает Таша Лем, воспользовавшись паузой.
Вкратце поясняю им ситуацию про министра и военный госпиталь. А также, чисто из вредности, про то, что марсиане все передохли два миллиарда лет назад, и здесь их лечить вряд ли умеют.
— Подождём, — качает головой Вастра. — Это технологии отдалённого будущего. Я слышала от Доктора, что они тут чудеса творят, в том числе с медициной.
— По сравнению с викторианским Лондоном и у нас чудеса творят, — пожимает плечами Таша Лем.
Хейм тем временем заканчивает разговор и сбрасывает в чемоданчик какие-то бумаги со стола.
— Я так понимаю, ваш друг не имеет никакой регистрации в современном мире, — говорит она, направляясь к нам. — Но это не имеет значения, он последний представитель своего вида и подпадает под программу абсолютной государственной защиты. Ваш корабль перемещается, как ТАРДИС?
Киваю и уточняю:
— Вы знаете точные географические координаты госпиталя?
— Да, специально посмотрела, включая коридор возле операционной. Вы, конечно, его перегородите, но вряд ли полностью.
— Прошу на борт, — откуда фраза-то в памяти выскочила? Вот напрактиковалась с маской вежливости, начинаю автоматически выдавать что-то в традициях планктона. Главное, дома так не заговорить, свои не поймут и очень сильно удивятся. Скажут, совсем одичал наш Прайм, этикет растерял.
Кошка, подобрав подол, идёт со мной через ангар в консольную.
— Поразительно, — выдыхает она, — я никогда раньше не была в трансцендентном пространстве. Даже голова кругом.
— Внутри больше, чем снаружи, — с кислым юмором несётся сзади от Таши Лем, прекрасно уловившей смысл сказанного даже без перевода. А интересно, кто из них в своём ордене главнее, наша монашка или эта шерстяная?
— Таша Лем, Вастра. За капсулой. Метресса, продиктуйте координаты, — приказываю я, подходя к консоли. Варги-палки, сорвалась на обычный тон, но, с другой стороны, сколько можно?
Пока «штурман» и «канонир» убегают к складу, ввожу цифры, названные кошкой. Перемещение!
Кстати, раз капсула с ледяным воином ещё не доставлена, а мы у консоли, есть смысл кое-что уточнить.
— Метресса Хейм, — говорю, разворачивая голографическое изображение сфероида, — в районе Новой Земли не видели подобных кораблей?
— Нет, эта модель мне незнакома, — качает она головой.
— У вас есть полномочия связаться с дежурными спутниками вокруг планеты, чтобы они следили за их появлением? Если здесь окажутся и сфероиды, и наш корабль, Новая Земля может быть атакована, а включить наши системы слежения — это просемафорить, что мы тут.
Кошка очень пристально смотрит мне в глаза.
— Я могу узнать подробности?
Да, это будет продуктивно.
— Мы из Второй Войны Времени. Ищем пропавшего без вести Доктора. Возможно, за его исчезновением стоят как раз сфероиды, это они напали на хронодержавы без объявления войны и объяснения причин. Раксслир ранен из-за них, — слишком кратко, слишком некорректно, но иначе получится слишком много лишних подробностей, а я предпочитаю объясняться сжато и строго по делу.
— Вторая Война Времени? — уставляется на меня Хейм так, словно ей это что-то говорит. Впрочем, она же друг Доктора. Может, он ей что-то рассказывал. Знала же она, что Повелители Времени едва не сгинули. Или это упомянутое ей существо, как там его, «лицобо», рассказало? Но это опять лишние подробности, которые меня не интересуют. Она знает о темпоральных войнах, тем проще будет продуктивно работать — меньше объяснений. Поэтому я просто отвечаю:
— Подтверждаю. Cфероиды крайне опасны, но только в том случае, если здесь окажемся мы — тогда они пойдут на что угодно, чтобы нас перехватить. В остальных случаях вы им не интересны, и они вас проигнорируют.
Голубые глаза на миг прикрываются, потом вновь уставляются на меня, взгляд во взгляд. Кстати, наконец в этом мире есть кто-то с меня ростом, если вовсе не ниже — кошка совсем невысокая.
— Простите за резкость, но мне всё меньше начинает нравиться ваша история, — говорит она. То, что животное не в восторге, и так видно по выражению морды, но спасибо, что озвучила. — Однако бросать пострадавшего без медицинской помощи не в традициях сестёр Изобилия.
— Клятва Гиппократа? — интересуюсь, припомнив давние слова Хищника и культуру землян.
— Кого? — непонимающе уставляется на меня в ответ генно-модифицированная тварь.
— Не имеет значения. Термин из глубокого прошлого Сол-3.
Девчонки наконец ввозят капсулу. Кошка стреляет глазами на раненого и требовательно спрашивает:
— Сколько времени на нём жгуты?
Материализую корабль.
— Около вашего галактического часа. Также вколота смесь из противошоковых и обезболивающих средств, универсальная вакцина против возможного сепсиса и большая доза нанокислорода — Раксслир потерял много крови. Сейчас он под действием наркотика, блокирующего боль у группы «стандарт-ноль»… Я имею в виду, формы жизни модели «углерод-кислород-фосфор-левовращающие белки». Более узкоспециализированных лекарств для его вида у меня на борту нет.
— Я поняла, — кивает кошка с видом и интонациями старшей по званию. — Давайте за мной.
И решительно идёт на выход, а я, в слегка ошарашенном режиме, следом. Это что, тайный навык всех врачей — как только доходит до их профессиональной сферы деятельности, так им никакой капитан не указ? У Беты был тот же синдром. Да что там — у номера Четыре со Свалки Истории прослеживалась всё та же черта — «Безусловно, ты старшая по званию и командир Цитадели, но в госпитале принимаю решения и командую я и только я!» Но терпеть подобное поведение от низшей формы жизни?! Сейчас сброшу Раксслира к ним в операционную, и пошла эта Новая Земля и эти пятимиллиардники в джет, пока я тут никого не перестреляла. Не потерплю подобного отношения к высшему существу!
В коридоре нас уже встречают. Судя по виду — робот-транспортёр и две женщины из того же ордена, что и Хейм. Их лица закрыты платками, свешивающимися с нелепых головных уборов, но лёгкое сканирование показывает — это уроженки Сол-3, а платки не что иное, как сильно усовершенствованный аналог старой доброй марлевой повязки, знакомой мне по древней Земле.
— Операционная готова, метресса Хейм, — щебечет одна из них.
Кошка перечисляет им полученную от меня информацию:
— Жгуты уже час, обезболивающее, противошоковое, антибиотик, искусственная кровь — всё сделано экипажем корабля. Принимайте пострадавшего. Оперирует Ивонна?
— Да.
— Хорошо, — и, обернувшись к нам, поясняет: — Это лучший ксенохирург госпиталя. Вы будете ждать окончания операции?
— Хотя бы ради результата, — пожимаю я плечом. Понимаю без дополнительных объяснений, что Раксслиру потом потребуется интенсивная терапия, а наш медотсек не может её предоставить. Если операция пройдёт успешно, мы всё равно будем вынуждены на какое-то время бросить марсианина здесь. А с учётом того, что сфероиды нас ищут и стараются отследить каждый прокол во времени и пространстве, частые визиты на Новую Землю могут закончиться очередной засадой. К вопросу о сфероидах. — Стратегически вернее, если мы подождём в дематериализованном виде, чтобы не привлекать никого постороннего к вашей планете.
— Я свяжусь с нужными людьми и предупрежу насчёт чужих кораблей в форме сферы, — отзывается она. — Полагаю, операция займёт не один час, слишком сложные переломы и слишком повреждены мягкие ткани. Восстановление будет долгим.
Таша зевает — не столько от того, что ей скучно, сколько для того, чтобы намекнуть — неплохо бы капитану Венди поработать переводчиком. Ах, так?