– Видно ты недостаточно для нее хорош, братец, коль она предпочла покрывало низшей, шелкам гарема. Выиграю я, и уже завтра она потеряет невинность на моих простынях.
– На все воля матери нашей, – с легкой усмешкой в голосе отвечал Атон. – Договор? Я заберу служанку Абаль. Свежий персик сорвет тот, кто победит в сегодняшней партии.
– Договор. Персик надкушу я, неудачник.
Какая сильная братская любовь между этими двумя, словно два скорпиона в одной банке, убить друг друга не могут, но каждый старается ужалить сильнее. Ненависть и зависть Хонсо я ощущала кожей, а вот от Атона шла волна спокойствия и холодной уверенности. Он знал себе цену и не волновался. Тонкие пальцы с черным перстнем переставили фигуру крылатого коня на две клетки вправо.
– Надеюсь, Абаль не закатит истерику, что ее лишили очередной служанки. Эй, красавица! – позвал Хонсо Райшу.
А на меня упало понимание, Атон очень умело поменял цель! Он перевел внимание Хонсо на Райшу, и хан с ним согласился! Но зачем?
– Да, господин! – Райша низко склонилась и улыбнулась кокетливо.
– Ты ведь мечтала попасть в мой гарем?
– Об этом мечтает каждая девушка, господин.
Райша, Райша, ну почему ты не слушаешь советов? Богиня всемогущая, сделай так, чтобы Атон выиграл!
Хонсо милостиво улыбнулся и отвернулся, а подруга так и осталась стоять рядом с ним, глазея на дея как на величайшее сокровище. Да, он красив, но душа у него как протухшая рыба, а от его взгляда хочется сжаться и закрыть голову руками. Как можно быть такими слепыми? Неужели никто, кроме меня, не видит гнилого тумана, вьющегося вокруг идеального тела хана?
Тихий перезвон колокольчиков раздался совсем рядом, и я подняла голову, моментально забыв и о ханах, и о Райше.
Ах, Абаль – живая музыка судьбы, ты, как и раньше, волшебно прекрасна! И сила твоя стала более чистой, более требовательной, более сдержанной. Она льется широкой волной, принося умиротворение и покой…
Звон браслетов, мелодичный перестук деревянных пластин в чувственных пальцах, плавные движения рук, и сама ты как вода – то глубокий омут, то легкий ручей, то бурный стремительный поток, на пути которого лучше не вставать, сметет и утопит. Но вот еще один взмах рук – и опасную горную реку сменяет солнечный свет и тихое журчание родника. Жизнь зарождается здесь, в упрямых водах подземного ключа, они упорно пробиваются к свету и становятся силой совладать с которой не каждый сумеет…
Танец закончился, а я так и застыла, прикрыв глаза, стремясь запомнить это мгновение на всю оставшуюся мне жизнь, чтобы в минуты беды цепляться за него всем сердцем.
Да, теперь я понимаю, о чем ты говорила, Абаль. Ты действительно можешь нас спасти.
– Пробирает, да? – шепнули над ухом, и я от неожиданности вздрогнула. – Интересно, что ты видишь, наблюдая за Абаль?
– Надежду, – ответила я тихо, не глядя на дея Атона. – Надежду для всех нас. А вы?
– Смерть. Еще одну смерть. Я заберу тебя отсюда, жрица.
Дей отвернулся, а мое сердце сжалось в дурном предчувствии.
– Битва! Я выиграл, братец! – раздался довольный голос Хонсо.
– Это потому что я позволил тебе выиграть, братец, – усмехнулся Атон и вложил мне в ладонь фигурку песчаного льва, а потом закрыл ее своими пальцами. По телу пробежала волна холода. – Береги ее, жрица. В ней жизнь твоей подруги.
– Зачем?
Я смотрела на мужскую ладонь, боясь поднять взгляд.
Он понял, о чем я.
– Я спасаю тебя, дорогая моя наложница. Наслаждайся танцами Абаль и ни о чем не думай.
8.1
Атон отпустил мою руку и отвернулся. Девушка в прозрачных шароварах и ярком лифе, расшитом монетками, поднесла ханам поднос с маленькими пиалами и шербетом в серебряных мисочках, вторая, одетая точно так же, виляя крутыми бедрами, подняла изогнутый кувшин с тонким носиком и разлила по пиалам тягучее розовое вино, его аромат ударил в нос, будя ненужные воспоминания.
– Станцуй для нас еще, Абаль, – поднял пиалу Хонсо, – Я жду танец огня, чтобы сердце наполнилось жаром, а чресла – силой. А потом присоединяйся к нам.
Он махнул рукой, и наложницы окружили его пестрой щебечущей стайкой, особенно старалась принцесса, но все внимание Хонсу доставалось Абаль. Райшу он посадил между собой и Атоном и время от времени бросал на брата снисходительные взгляды, а подруга счастливо улыбалась и млела от мимолетных прикосновений чудовища. Смешно, если не знать, как это страшно. Глупенький мотылек летел в огонь, и я ничего не могла с этим сделать, оставалось лишь уповать на помощь врага.