– А три сестры? Они тоже попали в плен?
В горле моментально пересохло, мне показалось, что я слышу стоны и звон кандалов. Интересно, почему нам об этом не рассказывали в храме?
– Нет, жрица. Сестры были сильны в единстве. Когда боги отказали им в помощи, они позвали людей. Магов. Пообещав им покровительство. И люди пришли. Совместными усилиями удалось выгнать из этого мира сильнейших дэвов и наложить на них проклятие невозвращения. А их предводитель тысячи лет томится в заточении где-то глубоко под землей.
– Под нами?
– Возможно. Говорят, что освободить его могут только те, кто его одолел. За это он исполнит сокровенное желание.
– И кто его заточил? Сестры?
– Три мага. Три человека, обладающие силой трех богинь. Тебе не кажется символичным, что под крышей Золотого дворца собрались жрецы трех богинь? Любви, Смерти и Судьбы?
– А ты хорошо осведомлен, паук пустыни.
Враг или друг, я пока понять не могла. Интуиция молчала, зла я не ощущала, только опасность и сдерживаемую силу.
Я смотрела на вытертый гобелен и видела последний бой людей с дэвами. Впереди магов стоял мужчина в черном одеянии, он поднял руки вверх, из его пальцев струилась тьма, ложась оковами на стоящего перед ним на коленях дэва. Чуть позади мага смерти настороженно замерла девушка с пепельными волосами, украшенными алой розой, у ее ног вихрился песок, за руку она держала стройного юношу с раскосыми глазами, во второй руке юноши переливался разноцветными огнями хрустальный шар. Смерть, Любовь и Судьба.
– Никого не напоминает? – послышался тихий вкрадчивый шепот у самого уха. – Не всегда сестры враждовали, жрица.
– Они и сейчас не враждуют, враждуют люди, которые им служат.
– Ты не глупа, и это радует.
– Какое тебе дело до моего ума, паук пустыни?
Но он не ответил, только сильнее сжал мою ладонь и решительно пошел вперед, безошибочно ориентируясь в изломах коридоров.
9.1
Странно, что я никогда не слышала эту легенду. В храме старшие жрицы рассказывали, что дэвы ушли в другой мир, когда на эту землю пришли боги. А оказывается, их вышвырнули, и остались только слабые песчаные дивы, незримые слуги жриц Любви – замести дороги, накрыть песчаной бурей неприятных гостей, спрятать храм от чужих глаз за высокими барханами. Они были защитниками и охраняли жриц вместе с кланом Пустынных скорпионов. Свободные воины, наемники, разбойники и воры чтили нашу богиню и всегда приходили жрицам на помощь. Древняя клятва связала храм со скорпионами после того, как жрицы спрятали в стенах храма раненого предводителя наемников.
Новость будоражила, заставляя сердце биться чуть сильнее. Страх и предвкушение.
– Думаешь, это правда? И где-то под нами скованный верховный дэв?
– Этот дворец принадлежал ему и стал его темницей. Сведения об этом есть в библиотеке, – сухо ответил воин.
Что же это за воин такой, если может посещать дворцовую библиотеку и свободно передвигается по подземельям? Судя по уверенности, с которой он вел меня по древним коридорам, ему хорошо знакомы эти катакомбы, но не успела я об этом спросить, как стена перед нами просто исчезла, и мы вошли в жилые покои. Мою ладонь наконец отпустили, и я быстро спрятала ее за спину. Пальцы все еще ощущали прохладу чужой руки, и мне не нравились собственные реакции.
– Вот ты и дома, жрица.
Воин снял повязку, и я увидела улыбающегося Атона.
– Пришлю к тебе служанку, на вопросы отвечу за ужином, моя наложница. И не думай о побеге, из этих покоев нет выхода.
Он дотронулся до стены, и она исчезла, чтобы через мгновение появиться вновь, но в комнате я была уже одна.
Что же... господин мой драгоценный, я все равно найду способ сбежать, но сначала мне нужно разрушить алтарь, и как это сделать без Абаль, я не представляю. Моя тропа опять вильнула, и что за поворотом предсказать даже я не берусь.
Я осмотрелась. Ни шелков, ни мягких подушек, ни лежанок, на которых так любят красоваться наложницы ханов. Странная комната, больше похожая на кабинет ученого, чем на женскую спальню. Спасибо Атону, что мебель не черного цвета, хотя было в этой строгой роскоши что-то приятное моему сердцу. Посреди комнаты стоял изящный стол на гнутых ножках, на нем набор для письма и стопка белой бумаги, у стены узкий и высокий шкаф с книгами и альбомами, их я изучу позже, хотя отсюда вижу томик стихов сладкоречивого Файхана. Чуть в стороне мягкий даже на вид диван, на котором легко могут разместиться трое, под стать ему кресло с подставкой для ног, а рядом с ним круглый столик и на нем поднос с фруктами.