-Ничего не скажу!- с новой силой завопил он. – Садист! Палач! Я на вас в ТИХО заявление напишу!!!
-Кто на кого куда заявление писать будет, это мы ещё посмотрим…- процедил Кузюрин. –Рассказывай всё! – Он швырнул Поплавского прямо на дверь. Поплавский лбом больно стукнулся о стальной кожух электропривода гермозатвора, взвыл, скатился на пол, упал и снова взвыл от удара затылком о прочный комингс.
-Ещё добавить? –спросил Кузюрин.- Или расскажешь всё как на духу?
-Я понял… -сказал Поплавский. – Я буду говорить…
Он уселся на кровать и принялся рассказывать…
Максим Поплавский cтарался откосить от армии как мог, но у него не прокатывало. Странного препарата с каким-то шекспировским названием наглотался до потери пульса и остановки дыхания – в два дня откачали бугая. Нарочно в общежитии бесновался на публику- столы кружил, стёкла высадил, вены себе порезать пытался – полицию вызвали, штрафанули, да и только. Прилюдно, прямо на лекции, зашатался и в обморок упал- даже внимание не обратили. Загребли как миленького.
Он сидел на койке, обстриженный налысо, с видом человека, обречённого на казнь. У него отобрали телефон, захваченные из дома припасы, и ещё неизвестно, что его ждало впереди. Он с ужасом ждал всё это время, когда к нему подойдут эти сволочи- «деды», те, кто пришёл сюда месяцев пять назад, но уже считали себя тёртыми вояками, почти ветеранами, хозяевами жизни… Однако на ветеранов эти лбы были похожи, как гвоздь на панихиду.
Он уже прекрасно знал, что представляет из себя дедовщина. Всю прелесть «неуставных отношений», как официально именовали это жуткое явление прокурорские чины, он познал на своих собственных печени и почках в родной школе…
В школе полноватого, но обладавшего при этом очаровательнейшей улыбкой Поплавского третировали в три стадии, как при смертельной инъекции… Это было не просто публичное унижение, не просто, как говорят психологи, «буллинг»- с какого бока тут затесался «булл»-бык, правда, непонятно; это была довольно хитрая оперативная комбинация. Сперва того, кто попал в зубы этой машины, лишь «обрабатывали»., а издевательства-то потом начинались настоящие, стоило только разок оступиться- сказать, что мама строгая, или ещё что-нибудь такое…
В первом классе на второй неделе учёбы к нему приклеилось прозвище «Поплавок». Ну и ладно, никого не миновала чаша сия, тем более что и прозвище было не самое обидное , да и мама предупреждала: могут так назвать, она сама «поплавком» была (Максим носил фамилию матери, отца у него не было; Поплавский был зачат вне брака, его отец, узнав о беременности девушки, с перепугу тут же собрал нехитрые пожитки студента, сел на свою поцарапанную «хонду» с коляской, и, что называется, дав по газам, укатил невесть куда.)
В октябре , когда Макс беззаботно бежал по коридору, его окликнул одноклассник Перцов:
-Поплавок! Иди, я тебе кое- что расскажу!
Максим, с которым в классе никто не хотел водиться, радостно подбежал к доброму однокласснику.
- Поплавок, у тебя фамилия такая… морская. Давай мы тебя в моряки посвятим, а?- заулыбался Перцов.- Пошли в туалет!
Максима не насторожило такое предложение. Он не был ещё обструган грубым рашпилем школы, а его мама настоящих издевательств не видела, да и вообще её не задевали( если не считать «рыболовной» клички). А отец, который «дедовщину» в школе видел… да что отец, он вообще растворился, концы в воду, не то чтобы общаться с сыном, даже алименты не заплатил ни ломаного гроша.
Так вот, Поплавский с Перцовым отправились в школьный туалет.
-Зажмурься…-приказал Перцов.
Поплавский, преисполненный обожания, уважения и почитания к новому другу, зажмурился…
Перцов затащил его в одну из кабинок смрадного школьного нужника. Максим почувствовал застоявшийся резкий запах кала, а в следующее мгновение его неожиданно согнули, и он ткнулся носом и губами в воду… Всплеск –и его голову оросила вода, шум которой заглушил гогот подлого Перцова:
-Х-ха-а! Наш Поплавок с унитазным поплавком подружился!- И на голову Поплавского упал какой-то пластмассовый предмет - Перцов выдрал из смывного бачка потроха.
Максим заплакал и с кулаками бросился на врага.
-Э, ты чё , о…л? – Перцов матюкнулся.- Димон, Мишаня, давайте его от….м!
Через секунду Поплавский уже беспомощно лежал на холодном кафельном полу, а его со всех сторон ногами били в голову, по бокам, по пояснице… Он кричал, один раз яростно укусил Перцова за ногу и тут же почувствовал сильную зубную боль- эта тварь Перцов ударом ноги выбил ему зубы, а дружков , видно, возбудила психованность «Поплавка», и снова град ударов обрушился на него…