обтянутые камуфляжными брюками, быстро скрылись в лесополосе…
-Мист…- выругался «эм-пи»*.- Дезертирен…- И, матерясь на гессенском диалекте «дойче шпрахэ», печальный военизированный страж порядка поплёлся к командирскому «хаммеру», уже нащупывая в кармане пластмассовую таблетницу с успокоительным…
Поплавский смотрел в сторону лесополосы, куда убежали дезертиры, и у него в голове родилась мысль… Эту мысль он не позиционировал как фундамент для действия. Пока это была просто мысль. На экстренный случай. Именно на экстренный. Ибо такие дела просто так не делают…
-Рядовой Поплавский, куда пялишься?! Ищешь Машку с толстыми ляжками?!- заорал капитан Самохин. – Быстро в кузов!
Поплавский мысленно вспомнил весь запас мата, но не решился выплеснуть его любимому командиру в небритую морду. Он послушно залез в кузов. Колонна покатила дальше, оставив на произвол судьбы две окутанных пламенем изуродованных машины…
Место, куда они приехали, называлось Прора.
Для русского человека это слово не значило ничего хорошего. Чего, к примеру, хорошего в «прорве» ( скажем, комаров), или в «прорыве»? Это слово было само по себе каким-то тяжёлым и рычащим.
Прора…
Пророй назывались пятиэтажные корпуса, протянувшиеся в длину почти на километр, лесополоса, колючая проволока и сторожевые вышки по углам. Когда-то гитлеровская организация «Кraft durch Freude» («Сила через радость», по сути своей представлявшая что-то наподобие советской ВЦСПС») построила тут для счастливых винтиков адской военной машины «германской империи» курорт, дабы кузнецы орудий борьбы за неправое дело имели возможность отдохнуть в тиши и покое, пялясь сквозь квадратные окна на море, бултыхаясь, загорая и время от времени слушая установленный в каждом номере «функэмпфэнгер», вещавший «светлые» идеалы национал-социализма… Но тут бесноватому фюреру торкнуло в шизофреническую башку устроить мировую бойню, и место счастливого отдыха превратилось в вонючие казармы для убийц- подневольных и идейных- в серых шинелях, а когда пришли освободители- советские войска, свою казарму тут устроили уже они. В общем, изначально мирный курорт превратился в средоточие войны. Потом, когда «разрядка» началась, Прору забросили ко всем чертям на произвол судьбы, и только летучие мыши с фурханьем пролетали по бесконечным коридорам да крысы бегали с собаками на пару… Лишь недавно тут обосновались международные миротворческие силы, которые, несмотря на своё миролюбие, засекретились так , как не засекречивался ни поганый вермахт, ни даже известная своей секретностью советская армия. Прора была опоясана плотным кольцом из колючей проволоки под напряжением в тридцать киловольт, так что рискнувший залезть на этот забор моментально разлетался не то что в пепел- на ионы, даже «мама» крикнуть не успевал. Правда, до такого ужаса дело не доходило. Ещё за километр до забора повсюду были натыканы таблички:
СТОЙ! НАПРЯЖЕНИЕ!
WARNING! HIGH VOLTAGE!
HALT! HOCHSPANNUNG!
Ну и так далее… На двенадцати языках. По углам Прора ощетинилась пулемётными вышками, на которых стояли парни в тёмно- зелёном камуфляже, настолько увешанные приборами, что напоминали уже не солдата- какого-то киборга, терминатора, не иначе. Дула крупнокалиберных пулемётов угрожающе глядели на волю. Вся территория сверху была замотана сеткой-рабицей с разными маскировочными завитушками. Словом, Прора полностью отгородилась от внешнего мира…
Грузовики заехали в огромный гараж. Поплавский осмотрел унылые корпуса с квадратными окнами, собачьи вольеры, щитки трансформаторов, и вся его душа заныла от этого жуткого антуража, декораций к какому-то грандиозно нелепому спектаклю… Зачем ему умирать вдали от родины? В том , что живым он с этой войны не вернётся, Поплавский не сомневался нисколько.
-Равняйсь! Смирно!- прозвучала команда.
Весь обмотанный аксельбантами , увешанный орденами и медалями, как новогодняя ёлка, обладатель багрового лица генерал Шредер начал читать напыщенную речь, в которой солдатам предписывалось не щадя жизни бороться с канантропами ради установления мира на Земле.
-Разойдись!
Карточка новобранца гласила, что Максим ( отчества не имеет) Поплавский, уроженец города Чусовска, 2000 года рождения, на время своего пребывания в рядах Международных Миротворческих Сил, должен разместиться в 5 корпусе казарм Прора, в 314 комнате , на койке D. Ну что ж, будем искать…
Нужная комната оказалась нисколько не похожей на цивильный курортный номер. Скорее она напоминала какой-нибудь на ладан дышащий нерентабельный санаторий в глубинке- облупленные стены, на окнах- пыль и мушиные следы, а постельное бельё… Тут Поплавский невольно вздрогнул- на лежавшем на «койке D» свёрнутом пододеяльнике были кровавые пятна. Не хватало ещё в довесок и сифиль подхватить или ещё кой-чего похуже… Он бросил пододеяльник под огромную ванну в прачечной и незаметно стырил из кучи чистый и высушенный. Вряд ли это сочтут воровством. В армии ведь ничего личного нет, как известно…